Виталий Чечило - На задворках Cовдепии

Тюрьма представляла собой очень аккуратное двухэтажное здание, сияющее белизной своих стен в лучах полуденного солнца. Камеры в ней были просторные, с необычно большими, хотя и зарешеченными окнами.

– Камфортабельное заведение, – по достоинству оценил увиденное Анатолий Лупинос, знавший толк в «местах не столь отдаленных». – Наша Лукьяновская тюрьма похуже будет.

В камере N2 вот уже более года содержался приговоренный к смертной казни через расстрел пилот сбитого над городом Су – 25 капитан Юрий Беличенко.

– У нас есть точные данные, – сообщил майор Майлян, – что этот азербайджанский наемник совершил 17 налетов на Степанокерт. За свою работу он собирался получить 5 тысяч долларов и квартиру в любом городе СНГ. На его совести десятки убитых граждан республики. Но наш народ гуманен. Никто не хочет его смерти. Одно условие – он должен отсидеть свой срок сполна.

Юрий стоял в углу просторной и чистой камеры. На кровати лежала раскрытая книга.

– Привет Юра, – кивнул ему охранник и протянул пачку сигарет. – Угощайся.

Выглядел офицер вполне нормально, но затравленный взгляд глубоко запаших глаз говорил яснее слов, что пришлось ему пережить за эти месяцы.

– Я прислушивался к каждому скрипу двери, – рассказывал Юрий, – и думал, что это пришли за мной, чтобы привести приговор в исполнение. Лучше бы меня убили сразу же там, у сбитого самолета.

– Ничего, парень, мы тебя вытащим отсюда, – твердо пообещал Дед.

В этот же день состоялась беседа лично с Президентом НКР Робертом Кочеряном. Рассматривая Украину как возможного партнера в сделках по продаже оружия, Кочерян не хотел обострять отношения с этой страной. Поэтому он пообещал, что в течение недели Верховный Совет смягчит меру наказания украинскому наемнику, а позднее возможно согласится на его возвращение в Украину. Одно условие – она должна обратиться к НКР письменно, как к официально признанному государственному образованию.

Боровец и Журналист, принимавшие участие в этой беседе, не стали спорить. Главное было сделано – положено начало переговорному процессу о судьбе летчика. И это уже немало. До сих пор МИД Украины ничего не сделал для Беличенко. А вот УНСО сделало! И уж они постараются, чтобы этот факт дошел через средства массовой информации до граждан Украины.

Вечером унсовцы еще успели посетить казармы учебного полка, дислоцированного под Степанокертом, и ознакомиться с системой подготовки кадров младших командиров для Армии обороны НКР. С помощью командира полка подполковника Вачана Айеряна они получили довольно полное представление о боевых возможностях воинских формирований республики.

На следующее утро Лупинос планировал посетить город Физули, ставший настоящей крепостью Армии обороны. Там, на передовой, Боровец надеялся расширить информацию о путях снабжения армии вооружением и боеприпасами. К тому же, у Боровца закралось подозрение, что в армии воюют не только граждане НКР. Еще на КПП, где они вынуждены были задержаться, Боровкц обратил внимание Лупиноса на группу крепких парней с европейского типа лицами. По уверенному взгляду колючих глаз и явному стремлению оставаться в тени в них можно было сразу угадать типичных «диких гусей». Пан Анатолий успел выяснить, что они направлялись через Степанокерт в Физули.

Однако поездке не суждено было состояться. Поздним вечером, когда украинские боевики собирались возвращаться в гостиницу, стоявшую на окраине города, Борвец заметил, что его внимание пытается привлечь стоящий в тени дома человек. В нем с удивлением узнал в нем того самого полусумасшедшего представителя Хельсинского движения, на которого им сегодня утром со смехом показывал майор разведки.

Боровец без опасений шагнул ему на встречу. По заострившимся скулам правозащитника и непрерывно дергающемуся кадыку было заметно, что он страшно взволнован и чего-то сильно боится.

– Умоляю вас, тише! – схватил правозащитник за рукав Боровца. – Если меня заметит кто-то из «зеленых беретов» майора Майляна – мне конец. У меня для вас есть важное сообщение. Днем, пока вы были в тюрьме, сюда приехали русские офицеры – инструкторы из танкового полка, стоящего под Агдамом. Они потребовали немедленно вас арестовать. Думаю, что захват будет произведен ночью в гостинице. Все, я должен идти.

Доброжелатель скрылся в вечерних сумерках.

– Ну что ж, – протянул Боровец, узнав о предупреждении сердобольного правозащитника, – как говорится, хотели как лучше, а получилось как всегда. Опять приходится сматываться, пока не загребла российская разведка. Выезжаем через час, когда все успокоятся.