Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи

«Суперсерия-72 — это всеобщее хоккейное помешательство, её обсуждали и гуляющие во дворе дети, и стоящие в очередях бабушки, — вспоминал игрок сборной СССР Евгений Зимин. — Люди знали наперечёт всех канадцев, не говоря уже о наших игроках. В то время жить в СССР и остаться вне хоккея было невозможно». Действительно, интерес к встрече советских и канадских хоккеистов (позже эти встречи назвали «Суперсерией») по обе стороны океана был просто невероятным. Канадцы в успехе своих «звёзд» не сомневались, наши же болельщики надеялись, что сборная СССР будет выглядеть достойно в играх с грозными профессионалами. Вообще же предсказатели разделились на два лагеря: оптимисты полагали, что советская команда серию, безусловно, проиграет, но окажет сопротивление канадской сборной и, может быть, выиграет одну-две встречи. Пессимисты же считали, что предстоящие матчи никакого спортивного интереса не представляют, — это будет «избиение младенцев», канадцы без труда, одной левой, победят русских хоккеистов. Особенно разглагольствовал по этому поводу журналист газеты «Глоб энд мэйл» Дик Бедоуз. «Эти парни быстры, однако они носятся на льду сломя голову, как будто за ними гонится разъярённый пчелиный рой, — писал Бедоуз в своей статье накануне начала Суперсерии. — Русские умеют точно пасовать, но они всегда опаздывают, как их поезда на великой Транссибирской дороге. Вячеслав Старшинов — хороший нападающий, а Юрий Блинов — неплохой защитник. Но никто при всём желании не спутает Старшинова с Фрэнком Маховличем или Виком Хэдфилдом, а Брэд Парк съест Блинова, словно сладкоежка пирог с черникой». Дик Бедоуз почему-то решил смешать вместе кулинарию и хоккей и продолжал в том же духе: «Запомните! Мы победим во всех восьми матчах. А если Советы выиграют хотя бы одну встречу, я съем эту статью вместе с их знаменитым борщом. P. S. Уважаемый редактор, позаботьтесь, чтобы сметана была под рукой». И никто до начала Суперсерии, конечно, не предполагал, что после первого же матча канадские газеты выйдут с заголовками вроде: «Мы повержены русскими медведями», «Шок в „Форуме“» и «Мистер Хоккей стал товарищем».

2 сентября 1972 года на утренней тренировке советские хоккеисты увидели на льду своих будущих соперников. Конечно, канадцы производили сильное впечатление на наших игроков, особенно на молодых. Они, казалось, летали по площадке, а шайбы после их бросков летели со сверхзвуковой скоростью. «У нас до тренировки оставалось ещё какое-то время, — рассказывал Владислав Третьяк. — Сидим на трибуне, притихли, смотрим. Каждый думает: ну и ну, достанется нам». А вечером премьер-министр Канады Пьер-Эллиот Трюдо сделал символическое вбрасывание, которое разыграли Владимир Викулов и Фил Эспозито. И началось…

Уже на 30-й секунде матча канадцы открыли счёт. Фрэнк Маховлич мощно бросил по воротам Владислава Третьяка, вратарь бросок отразил, но наехавший на пятачок огромный Фил Эспозито раскидал защитников и с лёта вогнал шайбу в сетку. «Шум тогда поднялся чудовищный, — вспоминал Владислав Третьяк. — Мне показалось, что на трибунах началось какое-то всеобщее безумие. Рёв, треск, свист».

«Сушите вёсла, товарищи!» — кричали болельщики посдержаннее. Другие же были более «откровенны» в своих эмоциях: «Какого чёрта они тут делают?! Мы съедим русских медведей живьём!». Через шесть минут Бобби Кларк выиграл вбрасывание в зоне сборной СССР, отпасовал шайбу назад на Пола Хендерсона, и тот забросил её в ворота. Третьяк не успел даже отреагировать на бросок. Вот тут-то под сводами ледового дворца и заиграл похоронный марш…

«У меня появилось какое-то недоброе чувство, — вспоминал те волнующие минуты один из героев Суперсерии Пол Хендерсон. — Уже после первого периода. Мы были не готовы. Мы стали выдыхаться. Это было нехорошее чувство. Одно из наиболее неприятных воспоминаний моей жизни». Предчувствие не обмануло канадского игрока. На 12-й минуте матча оставшийся совершенно один на пятачке Евгений Зимин сократил разрыв в счёте. Через несколько минут канадцы пропустили новую «оплеуху». После паса Бориса Михайлова Владимир Петров забросил вторую шайбу в ворота, защищаемые Кеном Драйденом, причём сделал это в тот момент, когда сборная СССР играла в меньшинстве. А второй период стал «бенефисом» Владислава Третьяка и Валерия Харламова…

Перед началом серии тренерский штаб «кленовых листьев» прислал двоих наблюдателей на товарищеский матч сборной СССР и ЦСКА. Надо же хотя бы посмотреть, что из себя представляют эти русские. И что же они увидели? Прежде всего — молодого вратаря сборной, который в тот вечер умудрился пропустить целых девять шайб. Неизвестно, знали или нет заокеанские специалисты, что Третьяк в тот момент думал не о хоккее, а о предстоящей на следующий день свадьбе, но вскоре канадские газеты написали: «Третьяк, очевидно, ещё очень молод, чтобы противостоять нападающим из НХЛ. В трудных ситуациях он теряется, проявляет нерешительность. Вратарь — это самое слабое звено в советской команде». На Третьяка хоть так обратили внимание. А Валерия Харламова вообще за игрока не считали. Ну не укладывался Валерий в традиционные представления канадцев об идеальном нападающем!