После того как в 1644 г. маньчжурские завоеватели захватили Китай, все императоры были выходцами из их среды. Они унаследовали почти все священные регалии китайских правителей прошлого. При возведении на трон о маньчжурском императоре говорили: «Император получает власть от неба на правление миром».
Царствовавшие в Китае династии имели символические названия. Например, китайская династия, правившая в 1368–1644 гг., именовалась Мин. Иероглиф «мин» означает «ясный», «блестящий», «разумный». Маньчжурская династия (1644–1911) именовалась «Цин» («цин» — «чистый», «светлый», «безупречный») или «да-цин» (великая Цин).
Не только династия в целом, но и правление каждого императора также обозначалось специальными иероглифами, символизирующими «счастье», «благополучие», «благоденствие», «мир», «преуспеяние» и т. д. Эти девизы, имевшие китайское название «няньхао», призваны были выражать самые лучшие пожелания как всей стране, так и лично монарху.
Во времена маньчжурской династии Цин в Китае царствовали следующие императоры:
Счет лет в китайском календаре до 1911 г. (т. е. до падения маньчжурской династии) велся от года восшествия императора на престол до конца его правления. Приведем годы правления трех маньчжурских императоров для сопоставления с европейским летосчислением. В официальных документах писали: «В первый год правления Сяньфэн» (т. е. 1851 г.); «В первый год правления Тунчжи» (т. е. 1862 г.); «В первый год правления Гуансюй» (т. е. 1875 г.).
После свержения феодальной монархии в Китае было официально принято общеевропейское летосчисление (григорианский календарь), но за начало его был принят не 1-й год н. э., а 1911 г. Годы обозначались так: «10-й год Китайской Республики», т. е. 1921 г. (1911 + 10 = 1921).
Император обычно имел три имени: личное, династийное и храмовое. В силу «святости» Сына неба имя его запрещалось произносить при разговоре, а в письме оно изображалось иероглифами, отличными от обыкновенных. Если при жизни правителя Китая именовали по названию девиза правления (нянь-хао), то после смерти ему давали храмовое имя (мяо-хао), под которым он и становился известным в китайской истории. Например, с 1851 по 1861 г. страной правил император по имени И Чжу, однако его именовали по девизу правления — Сяньфэн. В 1875–1908 гг. на престоле находился император по имени Цзай-тянь под девизом правления — Гуансюй.
Престолонаследие в феодальном Китае шло исключительно по мужской линии: царствующий монарх определял себе преемника из собственных сыновей. Однако наследник трона не объявлялся заранее и не обязательно должен был быть старшим сыном. Так, Шуньчжи (1638–1661) был девятым сыном, Канси (1654–1722) — третьим сыном, Юнчжэн (1678–1735) — четвертым сыном, Цзяцин (1760–1820) — пятнадцатым сыном, Даогуан (1782–1850) — вторым сыном.
И хотя наследник престола заранее не объявлялся, не исключались интриги и борьба за трон, о чем свидетельствуют многочисленные факты, зафиксированные в китайской истории. Для иллюстрации приведем один из них.
Император Канси на старости лет все чаще стал задумываться о наследнике престола. Многочисленные наложницы одарили его большим потомством — 24 сыновьями. Кому же из них суждено было стать наследником трона? Император стал внимательно присматриваться к сыновьям и проверять их способности. С этой целью он давал им разнообразные поручения и требовал точного их исполнения.
По наблюдению Канси, его четырнадцатый сын Янь-хуан был наиболее способным из всех, а четвертый сын Янь-чжэн отличался грубостью, упрямством, своеволием, властолюбием и коварством. Отец возненавидел последнего и не мог равнодушно переносить его присутствие.
За год до смерти Канси почувствовал сильную слабость. Недомогание все усиливалось, начались обмороки. Император не покидал постели. Каждый из его сыновей старался угадать: кто же из них будет определен наследником престола? Хитрый и властолюбивый Янь-чжэн понимал, что у него меньше всех надежд на занятие трона, и он решил действовать.
Здоровье императора Канси с каждым днем становилось все хуже. Наконец ему стало настолько плохо, что не оставалось никакого сомнения в наступлении смерти. В спальне императора был полумрак, горел только один фонарь, чтобы не раздражать глаза больного. Все углы и закоулки спальни, образованные мягкими висячими драпировками, тонули во мраке, и только небольшая часть комнаты слегка освещалась рассеянным светом матового фонаря.
Читать дальше