Андрей Венков - Великие полководцы и их битвы

Гибель Валента и его армии поставила восточную половину Империи в крайне тяжёлое положение. Готы господствовали на Балканском полуострове, разоряя его. Они практически отрезали восточную часть Империи от западной. Император Грациан, не решаясь ввязываться в новое сражение и опасаясь за судьбу западной части Империи, отвёл свои войска на запад. Один из лучших полководцев Империи Феодосий был назначен им «августом Востока» и должен был «усмирить» победителей-готов.

Собирая новую армию и одновременно заигрывая с верхушкой готов, Феодосий склонил их к миру (в 382 г.). Согласно мирному договору готы были признаны федератами Империи. Они получали жалованье из императорской казны, освобождались от налогов, подчинялись не римским чиновникам, а своим племенным вождям. В свою очередь, они должны были выставлять по приказу императора вооружённые дружины в римскую армию.

Разрешение целому союзу племён жить на территории Империи по своим законам и со своей администрацией послужило началом для создания на земле Империи инородных образований, которые впоследствии историки назвали «варварскими королевствами», и стало провозвестником грядущего падения Римской империи.

Его называли «последним римлянином». Видимо потому, что он был последним римским полководцем, достойным славы Цезаря, Помпея, Сципиона, Суллы, Мария…

Его отец, Гаудантиус, был варваром по крови, выходцем из таинственной «Скифии», достигшим высот военной власти в Риме, став командующим римской кавалерией. Мать Аэция была знатного римского рода, и это во многом определило судьбу юноши.

Взаимоотношения Рима с варварскими королевствами строились с осложнениями. Варвары — готы, гунны, потомки сарматов — не доверяли хитрым ромеям и требовали заложников. Рим посылал заложниками потомков знатных родов (иных варвары и не приняли бы), и среди таковых оказался Флавий Аэций.

Аэций вырос при дворе короля визиготов Алариха на севере современной Югославии. Здесь он видел, как живут готы, как воюют, какие у них обычаи. Аларих отличал Аэция, отмечал его непохожесть на других юных римлян, изнеженных, вялых, привыкших к роскоши. И когда визиготы поссорились с Римом, Аларих не убил юношу, хотя этого можно было ожидать.

В 410 г. н.э. доведённый до бешенства коварством и интригами римлян Аларих пошёл в поход на Рим. Население вечного города восприняло приближение варваров как Божью кару и не оказало сопротивления. Войско визиготов, пополненное отрядами других германских племён, бандитами и беглыми рабами, взяло и разграбило Рим. Впрочем, Аларих, якобы, как мог препятствовал разрушению лучших зданий города и сдерживал грабежи. Принимал ли Аэций участие в этих событиях, грабил ли он столицу своей родины, историки не знают. Известно, что он всё это время был при Аларихе.

Разграбив Рим, визиготы отправились на юг Италии, они хотели переправиться на Сицилию и далее в Африку. Целые народы тогда переселялись в самых неожиданных направлениях… Но Аларих внезапно умер, так и не увидев манивших его африканских берегов, а сменивший его Атаульф был достаточно романизирован, чтобы не враждовать с римлянами, а, наоборот, перенять их стиль жизни. Расселиться между римскими гражданами и вкусить все блага, что даёт цивилизация, — вот хрустальная мечта многих варваров, оказавшихся волею судеб на границах погибающей от роскоши Империи. Атаульф объявил себя союзником римлян, отпустил заложников и женился на Пласидии, сестре римского императора Гонория.

Аэций получил свободу, но не долго пользовался ею. Его отец пал в результате клановой борьбы в верхах римского общества и римской армии, к власти прорвался галльский клан, и Аэция. чтобы не «отсвечивал» в вечном городе, вновь отправили заложником, но теперь уже к гуннам, более грозным врагам Рима, чьи шатры были раскинуты в то время на территории современной Венгрии. И здесь он пришёлся ко двору. Гунны, прирождённые наездники, оценили его любовь к лошадям, умение владеть луком и копьём. Возможно, в нём сказалась кровь его степных предков. До сих пор неизвестно, кем был его отец, сарматом, аланом или происходил от антов, предков славян. Но гунны ему доверяли. Он жил при дворе их короля Каратона и, вполне возможно, был знаком, а может, и дружен с таким же молодым Аттилой, будущим царём степного народа. Всё это время он наблюдал за гуннами, пытался понять, что они думают, как сражаются, в чём их сила, в чём их слабость.