Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

13 ноября в вестибюле столичной гостиницы "Интурист", что на улице Горького, было многолюдно: горели софиты, слышались призывные команды "Мотор!" и "Снято!", что указывало на присутствие здесь киношников. Так оно и было: съемочная группа киностудии "Мосфильм" во главе с режиссером Александром Стефановичем снимала в этих интерьерах заграничные сцены фильма "Дорогой мальчик". Точнее, не снимала, а доснимала: съемки фильма (они начались еще в конце марта) на тот момент были почти завершены, однако ряд эпизодов предстояло еще доснять. В тот день как раз снимали сцену "в отеле "Олимпия". Здесь-то у Стефановича произошла знаменательная встреча.

В тот момент, когда он вместо оператора лежал на специальной тележке и смотрел в объектив камеры, прямо перед ним выросла божественной красоты девушка, одетая в дорогую шубу из соболя и высоченные ботфорты, которых в те годы в советских магазинах просто не было. Последнее обстоятельство и натолкнуло режиссера на мысль, что перед ним иностранка. Так оно и оказалось.

Очарованный девушкой, Стефанович решил не упускать своего шанса и сразу взял быка за рога. Представившись кинорежиссером, он попросил незнакомку подождать его в соседнем баре: дескать, хочу переговорить с вами на предмет консультаций по фильму. Как ни странно, девушка согласилась, видимо, заинтригованная встречей с представителем советского искусства не меньше, чем тот с ней. И в течение часа терпеливо ждала, пока Стефанович разделается со своим эпизодом.

Наконец, когда со съемками было покончено, режиссер предстал перед девушкой, которая за это время уже успела осушить не один бокал легкого коктейля. По причине языкового барьера их диалог был упрощен до примитивных фраз типа "как вас зовут?" и "что будем делать?". Выяснив, что девушку зовут Ивонна, что приехала она из Швейцарии всего лишь на пять дней (два дня уже прошли), Стефанович вызвался быть ее гидом по Москве. И тут же предложил отвезти ее в первое путешествие по столице. Они уселись в замызганный "жигуленок" режиссера и отправились на Ленинские горы. Причем обоих не смутило, что на дворе уже стоял поздний вечер — одиннадцать часов.

Насмотревшись со смотровой площадки Ленинских гор на ночную столицу, Ивонна внезапно выразила желание поехать куда-нибудь развлечься. Однако Стефанович быстро развеял ее иллюзии относительно этого: мол, в нашей стране все рестораны и клубы работают до одиннадцати вечера. Девушка в ответ чертыхнулась: "Крэзи Раша!" Видя, что настроение у гостьи катастрофически падает, Стефанович решился на отчаянный поступок: усадив Ивонну в "жигуленок", он завез ее в ближайшую темную аллею, и они стали целоваться. Девушке, видимо, это понравилось, поскольку вскоре после страстных поцелуев она внезапно стала стаскивать с себя всю одежду. Раздевшись догола (!), она потом натянула на себя свои высоченные ботфорты и в таком виде отдалась режиссеру. Думаю, не стоит долго объяснять, на какой вершине блаженства находился в те минуты Стефанович, хотя легкую ложку дегтя в его бочку меда девушка все-таки плеснула, уперевшись сапогами в самый потолок "жигуленка" и скребя его каблуками так, что едва не проделала в нем дырку. Любой другой девушке Стефанович за эти "художества" непременно оторвал бы голову, но Ивонне разрешил — иностранка все-таки!

Утром следующего дня общение влюбленных продолжилось. Стефанович примчался за Ивонной в "Интурист", вновь посадил ее в свой "жигуль" и повез показывать крупнейшую в Европе киностудию — "Мосфильм". Причем у него на тот день была назначена досъемка эпизода "сон героя", и Стефанович умудрился вставить в него в качестве актрисы свою возлюбленную. Ивонна заменила собой молодую актрису, которую уже загримировали под иностранку, но Стефанович забраковал ее, сказав, что на иностранку та совсем не похожа. "Но где взять другую?" — всплеснули руками киношники. И Стефанович вывел Ивонну: мол, вот она. После съемок влюбленные отправились в мастерскую художника Брусиловского, который был давним приятелем Стефановича.

В тот же день, 14 ноября, в газетах появился Указ о назначении нового министра культуры СССР вместо покончившей с собой три недели назад Екатерины Фурцевой — им стал секретарь ЦК КПСС Петр Демичев. Вот как об этом вспоминает телохранитель Брежнева В. Медведев:

"Я находился в кабинете Леонида Ильича, когда к нему вошел секретарь ЦК КПСС Петр Нилович Демичев. Как это обычно бывало, я хотел выйти, но Брежнев знаком остановил меня. Политбюро должно было утвердить Демичева министром культуры. С чем обычно приходят в таких случаях? Поблагодарить Генерального секретаря за оказанное доверие, пообещать приложить все силы, чтобы оправдать… и т. д. Вместо этого Петр Нилович стал возражать: не может принять подобное предложение, не готов, не компетентен, что-то еще.