Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Между тем ситуация вокруг конфликта на Ближнем Востоке продолжает усугубляться. 22 октября в Кремле Брежнев и Киссинждер подписали совместную резолюцию о прекращении военных действий между воюющими сторонами. Однако спустя два дня эта резолюция была сорвана. В тот день израильские войска форсировали Суэцкий канал и создали реальную угрозу разгрома крупной египетской группировки с вероятным взятием Каира. В Кремле собралось Политбюро, которое в течение нескольких часов пыталось найти решение в создавшейся ситуации. В итоге было принято предложение министра обороны Андрея Гречко (16 октября ему исполнилось 70 лет, и в качестве подарков ему были вручены орден Ленина и вторая медаль "Золотая Звезда"): Советский Союз должен ввести в зону военных действий свою армию в случае, если Израиль немедленно не прекратит огонь. Это был откровенно рискованный шаг, похожий на шантаж, но тогда он казался наиболее эффективным.

Вечером того же дня Брежнев направил Никсону свое послание, в нем говорилось: "Давайте срочно пошлем советские и американские военные контингенты в Египет, чтобы обеспечить исполнение решений от 22 и 23 октября. Надо действовать без какой-либо задержки. Если вы не найдете возможным действовать с нами совместно в этом вопросе, мы окажемся поставленными перед необходимостью рассмотреть такие меры в одностороннем порядке". Последняя фраза вызвала настоящий шок у американцев, которые явно не были готовы к принятию столь серьезного решения. Ситуацию усугубляло еще и то, что в тот вечер, когда пришло послание от Брежнева, президента США угораздило напиться в стельку. Когда госсекретарь Киссинджер позвонил ему в Белый дом, то трубку поднял помощник президента Хейг, который полунамеками дал знать звонившему, что Никсон к телефону подойти не может. "Действуйте согласно конституции", — сказал Хейг и повесил трубу.

По конституции США, в отсутствие президента бразды правления переходили вице-президенту, но в те дни положение складывалось беспрецедентное: бывший вице — Агню — был отстранен от своих обязанностей, а новый — Форд — в свою новую должность еще не вступил. Поэтому решение пришлось принимать тому же Киссинджеру. В 22.40 он открыл заседание Совета национальной безопасности, а уже спустя 50 минут на свет родился вердикт: поставить все американские, вооруженные силы, включая ядерные, на полную боевую готовность. Мир был поставлен перед угрозой третьей мировой войны.

Советское руководство американцы должны были оповестить о своем решении в 7 часов утра 25 октября. Однако в Кремле стало об этом известно на несколько часов раньше. Произошло это после того, как сразу после заседания Совета национальной безопасности американское военное командование стало приводить ряд своих подразделений в боевую готовность, что не могло укрыться от глаз советской разведки. Около девяти утра (в Америке была глубокая ночь) в Кремле собралось Политбюро, которое стало лихорадочно искать контраргументы против американской стороны. Более четырех часов шло горячее обсуждение: быть ли военной конфронтации или сохранится политика разрядки. Гречко и Андропов предложили немедленно направить советские войска в район Ближнего Востока. Косыгин и ряд других членов Политбюро заняли более мягкую позицию. Советский премьер-министр рассуждал так: "Предположим, мы направим на Ближний Восток две дивизии. В ответ американцы отправят, очевидно, тоже две. Мы направим пять, и американцы — пять. Никого из нас этим не напугаешь. Что же теперь — воевать?"

В конце концов в три часа дня (в Вашингтоне было 7 часов утра) присутствующие пришли к выводу, что начинать войну с Америкой, да еще с возможностью использования ядерного оружия, — безумие. Приняли решение: дождаться ответа Никсона, который должен расставить все точки над "i". Но в этом ответе, который пришел спустя несколько минут, по главному вопросу — ядерной тревоге — не было ни слова. Там говорилось, что совместные акции на Ближнем Востоке полностью исключены. Зато Никсон заверял, что находится в "тесном контакте с правительством Израиля в целях обеспечения, полного выполнения постановлений Совета Безопасности". Далее послушаем рассказ советского дипломата В. Исраэляна:

"Расходились члены Политбюро, не получив ясного ответа. В Москве было около 16.00 25 октября, когда на торжественном открытии Московского конгресса миролюбивых сил собралось все советское руководство и многочисленные иностранные гости. Только Гречко и Андропов отсутствовали "по долгу службы".