Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Следом за Симоновым Даль расплатился с сестрой, а затем отдал деньги и Еськову. Произошло это на дне рождения последнего — 23 июня футболисту стукнуло 31 год. Причем именинник в этой ситуации вел себя благородно: когда давал в долг, не то чтобы не требовал вернуть его в определенный срок, а сказал: «Вернешь, так вернешь, а нет — ну и черт с ними». А когда Даль все-таки деньги ему принес, Еськов их даже не пересчитал. Впрочем, настоящие друзья так и должны поступать.

24 июня в Театре на Таганке состоялся специальный показ многострадального спектакля «Живой» по одноименной книге Б. Можаева. Эту пьесу таганковцы поставили еще в 1968 году, но ее премьеру запретила тогдашний министр культуры СССР Екатерина Фурцева. Однако после ее смерти в октябре 74-го таганковцы вновь воспрянули духом и сделали очередную попытку пробить спектакль — на этот раз с новым министром Петром Демичевым. Тот постановку посмотрел, но ни «да», ни «нет» не сказал, пообещав подумать. А чего было думать, когда еще в прошлом году книга Можаева «Живой» была выпущена массовым тиражом и получила одобрение критики во многих средствах массовой информации: от газеты «Комсомольская правда» до журнала «Дружба народов». И таганковцы никак не могли взять в голову, как это можно одновременно разрешать печатать произведение массовым тиражом и запрещать показывать его зрителям? Но Минкульт продолжал колебаться. А когда молчать стало уже просто неприлично, там изобрели хитрый ход: решили самым демократичным образом закамуфлировать отказ. Для этого в Москву были собраны передовики колхозного строительства, которым предложили решить судьбу спектакля. Но прежде чем допустить их на показ, с ними провели соответствующий инструктаж, где открытым текстом сказали: «Нам такая правда не нужна. Мы идем к светлому будущему и вспоминать прошлые трудности сейчас не время». А поскольку передовики были людьми партийными, а значит, ответственными, они все поняли правильно. И в день показа 24 июня пришли в театр уже хорошо подкованные. Как вспоминает исполнитель главной роли Валерий Золотухин: «Когда я вышел на сцену, просто ослеп от первых трех рядов: колхозники специально нацепили все свои награды, понимая, что они пришли на серьезное мероприятие…».

Сразу после показа состоялось обсуждение увиденного. Практически все говорившие спектакль ругали. Например, заместитель министра сельского хозяйства К. Калинин заявил: «Типично ли это явление для нашего хозяйства? Да нет же. Нет. Подождите смеяться. Я глубоко, искренне убежден, что так не могло быть. Поэтому так, как было на сцене… это не годится. Так не могло быть. Это неправда».

Ему вторил другой оратор — журналист газеты «Сельская жизнь» В. Царев: «Неправда это. Неверно. Исторически не соответствует действительности. И в связи с этим я должен спросить: надо ли нам такой спектакль показывать молодежи, которую мы хотим научить, как было? Так-то не было…».

Затем выступил председатель колхоза имени Горького В. Исаев, который начал за здравие, а закончил за упокой. Он сказал: «Актеры играли замечательно, особенно Золотухин, в которого я просто влюблен. Давно мечтал увидеть его на сцене. Это перспективный актер. Но сама постановка не отражает действительности, которую хотелось бы увидеть…».

Когда хор этих спланированных голосов стал уже слишком очевиден, слово взял главреж театра Юрий Любимов. Он выразил свое недоумение происходящим: мол, министр культуры спектакль разрешил, но попросил внести в него отдельные поправки. А здесь спектакль откровенно запрещают. Его поддержал Борис Можаев, который попросил минкультовца К. Воронкова (он вел обсуждение) дать слово не только передовикам колхозного строительства, но и другим именитым людям, тоже пришедшим на просмотр: актеру Михаилу Яншину, писателям Сергею Залыгину, Григорию Бакланову и Владимиру Солоухину. Воронков вынужден был с этим согласиться, хотя для него судьба спектакля была уже решена. Весьма остроумную вещь сказал В. Солоухин: «Я не знаю, что стали бы говорить на обсуждении «Ревизора» ревизоры и городничие, если бы в свое время их туда пригласили». Однако выступления защитников спектакля так и остались гласом вопиющего в пустыне и актеры покидали театр с тяжелым чувством. До оглашения окончательного вердикта по «Живому» остается всего лишь несколько дней.

На следующий день, но уже в ином месте, состоялся еще один худсовет. На «Мосфильме» принимали комедию Эльдара Рязанова «Ирония судьбы». Как мы помним, съемки фильма начались в январе и продолжались до начала мая. Поначалу метраж фильма был определен в 4100 полезных метров, но по ходу работы Рязанов решил его увеличить еще на четыре части. В итоге фильм вырос до 5252 полезных метров, но нисколечко от этого не пострадал, а даже, наоборот выиграл. Это, кстати, отметили и все члены худсовета, собравшиеся на обсуждение ленты 25 июня. Фильмом оказались довольны практически все: и мосфильмовцы, и сам заказчик в лице Гостелерадио. Только Госкино было недовольно, поскольку у председателя Госкино Ермаша были плохие личные отношения с председателем Гостелерадио Лапиным. «Ты нас предал!», — заявил как-то в приватной беседе Ермаш Рязанову. — Создал нетленку, но не для нас, а для телевидения». От такого заявления у режиссера на какое-то время пропал дар речи. Исходя из этих слов, можно было подумать, что он снял свой фильм не для советского, а для какого-нибудь уругвайского или американского телевидения.