Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Говорят, родственники собирались похоронить Егорова в родной деревне, но из Москвы пришло указание министра обороны Гречко, чтобы погибшего похоронили как героя в Смоленске. Похороны вылились в грандиозную процессию, поскольку для смолян Егоров был поистине народным героем (про таких говорят «свой в доску»).

В тот день, когда погиб Егоров, в автопарке министра внутренних дел СССР Николая Щелокова появилась крутая тачка — «Мерседес-Бенц-280-Е». Этот автомобиль был прислан фирмой «Даймлер-Бенц» советским милиционерам в рамках рекламной кампании: немцы таким образом хотели заинтересовать потенциальных покупателей из России своим товаром в преддверии Олимпийских игр-80, которые, как известно, должны были состояться в Москве. В рамках этой кампании немцы обещали безвозмездно пригнать к нам три «мерса», два из которых были оснащены приборами контроля за дорожным движением, а один был представительским. Именно этот автомобиль и попал в личный гараж Щелокова. 20 июня МВД СССР официально уведомило фирму «Даймлер-Бенц» о получении первого из обещанных автомобилей. Правда, в уведомлении не сообщалось, кому именно он достался. Стоит отметить, что в ту пору в Москве «мерсы» в личном пользовании были только у нескольких человек: например, среди артистов первым владельцем такого «коня» был киношный Остап Бендер Арчил Гомиашвили, а спустя несколько месяцев таким же автомобилем обзаведется и шахматист Анатолий Карпов.

В тот же день, 20 июня, из Одессы был срочно вызван Родион Нахапетов (он снимался там в фильме «Раба любви»). Причина вызова была не из приятных: фильм Нахапетова «На край света» в очередной раз не был принят в Госкино. Как мы помним, эта эпопея началась несколько месяцев назад, и все это время кто только не пытался разрулить возникшую ситуацию: руководство «Мосфильма», сам Нахапетов и даже автор пьесы, которая легла в основу фильма, Виктор Розов. Последний на заседании в Госкино попробовал было апеллировать к разуму киношных чиновников: «Мы согласны, фильм раздражает. Но кого раздражает? Нас с вами, то есть взрослых людей. Но ведь фильм адресован не чиновникам, а молодежи. А молодежь именно так себя и ведет, задиристо и максималистски. Не верите? У меня есть предложение. Давайте соберем молодежь, школьников, студентов и покажем им фильм. Посмотрим реакцию и тогда сделаем заключение: правдив фильм или нет».

Однако резонное предложение драматурга было отвергнуто. Чиновники были не дураки, прекрасно понимали, на чьей стороне будет успех, согласись они на такой эксперимент. В итоге была дана очередная команда кромсать ленту. В противном случае ее грозились навсегда упрятать на полку. Вот Нахапетов и вынужден был бросить съемки в Одессе и сломя голову мчаться в столицу.

Неприятностями был отмечен тот июнь и для актрисы Елены Кореневой. Она только что окончила Шукинское училище и была распределена в театр «Современник», который почти через месяц должен был отправиться на гастроли в Оренбург. Однако эти гастроли для Кореневой были под вопросом — у нее стали сдавать нервы: она испытывала постоянное беспокойство и даже панику. Затем начались настоящие срывы: она задыхалась в помещениях, садиться могла только напротив окна, на нее накатывали сильные приступы страха. Ей вдруг казалось, что она слышит, о чем думают окружающие ее люди, даже посторонние, прохожие. В один из дней, находясь на даче у Андрея Кончаловского, она до жути напугала его со сценаристом Валентином Ежовым (они работали над сценарием фильма «Сибириада»). В тот момент, когда мужчины стали вспоминать про жену кинооператора Урусевского, Кореневой внезапно померещилось, что на нее надвигается фигура незнакомой женщины, и она дико закричала. Мужчинам с трудом удалось ее успокоить. Вскоре после этого случая мама Кореневой устроила ей встречу с врачом-психоневрологом. Тот поставил ей диагноз «нервный срыв» и выписал какие-то пилюли.

Артист того же «Современника» Олег Даль вместе с женой и тещей в те дни обживали свою новую квартиру, которую им удалось обменять на ленинградскую. Переезд был хлопотным, под него Даль занял у своих знакомых три тысячи рублей. Заемщиков было трое: писатель Константин Симонов, родная сестра актера и футболист столичного «Торпедо» (Даль с детства болел за этот клуб) Алексей Еськов. Как вспоминает жена актера Е. Даль: «Первый, к кому он решил пойти, был К. Симонов. Почему — не помню. Мы сидели у Шкловских. Симоновы жили по соседству. Олег встал и пошел. Вернулся, усмехаясь: «Заставил меня расписку написать. Я вам, конечно, верю, но для порядка». Олег брал на определенный срок. Отдавал день в день. Мог отдать раньше, но ждал этого дня. Был смущен требованием Симонова. Когда возвращал долг секретарю Симонова, попросил расписку о возврате…».