Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В столичном кинотеатре «Ударник» проходит Неделя молодежных фильмов. В течение семи дней там показывают как новые, так и старые фильмы, посвященные проблемам молодежи. На большинство картин зритель будет ходить вяло — они его мало привлекают. Однако в день открытия Недели, в понедельник, 29 октября, будет аншлаг: покажут новый фильм Владимира Меньшова «Москва слезам не верит». Практически все, кому удалось попасть на картину, в ней не разочаровались. Однако до настоящего, повального триумфа этой мелодрамы остается еще несколько месяцев.

Кинорежиссер Андрей Смирнов (автор «Белорусского вокзала», «Осени») в те дни сдавал руководству свою очередную картину — фильм «Верой и правдой», повествующую о событиях 50—70-х годов XX века, о жизни и деятельности столичных архитекторов. Как и все предыдущие работы этого талантливого режиссера, фильм был очень современным, решенным в нетрадиционном ключе. Чем и не понравился цензорам. К примеру, они приказали значительно сократить эпизоды с «хрущевской оттепелью». Затем фильм посмотрел сам глава Госкино Ермаш и сказал, что длинно. Фильм пришлось опять сокращать. Но решающим должно было стать слово хозяина Москвы Виктора Гришина — ведь лента рассказывала о столичных градостроителях. Однако Гришин с просмотром тянул и пока отрядил на это дело своих помощников. Те посмотрели и внесли новые поправки: это убрать, то заменить. 29 октября Смирнов смонтировал новый вариант: по приказу гендиректора «Мосфильма» Сизова он внес поправки в широкоэкранную копию — для Гришина, а в широкоформатный вариант их пока не внес. Сделано это было с дальним прицелом: вдруг Гришин объявит, что роль партии, в частности, горкома, в фильме преувеличена в ущерб государственной власти?

А теперь перенесемся в Америку, в Нью-Йорк. Там в те дни находится делегация советских кинематографистов, среди которых были режиссер Георгий Данелия, актриса Людмила Гурченко и другие. 29 октября Гурченко встретилась со своим бывшим другом, известным поэтом-эстрадником, а ныне гражданином Америки Павлом Любимовым. Эта встреча могла выйти актрисе боком, поскольку в группе была кагэбэшная стукачка, которая должна была внимательно надзирать за своими подопечными. И если происходило что-то из ряда вон — а встреча с эмигрантом как раз относилась к числу подобных ЧП, — немедленно докладывать руководству. И провинившемуся грозило суровое наказание: могли перекрыть возможность выезда за границу вообще. Но Гурченко этого не испугалась. Она встретилась с Любимовым и даже более того — подписала ему на память свою фотографию. Как вспоминал сам П. Любимов:

«Мы встретились с Люсей в кинотеатре возле Пятой авеню, где шел в тот день фильм с ее участием. А после мы пошли в гостиницу «Плаза», где остановилась ее группа, приглашенная какой-то американской компанией. Мы не виделись шесть лет. Это — много, но когда мы разговорились и оттаяли, поняли, что это — не так страшно. И шесть лет не могут разорвать дружбы. Не могут шесть лет разорвать памяти. Оказалось: мы помнили все…

Люське Нью-Йорк не понравился. Он ее подавлял. Или раздражал. Она скучала по дому, по Маше, по мужу… Вспомнили ее папу… Погрустили… После она уехала. Думаю — навсегда. И она, наверное, тоже так думала…»

И вновь вернемся в Париж, на съемки «Тегерана-43». 29–30 октября там снимали последние эпизоды с участием Алена Делона. Его герой — инспектор Фош — гулял с Натали по улицам Парижа, а потом погибал у нее на глазах от пуль наемного убийцы.

Вспоминает Н. Белохвостикова:

«Сцену гибели Фоша нам предстояло снимать на набережной Сены. Приехали мы на набережную. После дождя — холодно, сыро, лежит опавшая листва. Делон осмотрел площадку и говорит: «Скользко». Его помощники за очень короткое время привезли ему защитный жилет, наколенники, налокотники, на подошвы ботинок наклеили что-то специальное. А я стою как есть, к тому же на высоченных каблуках-шпильках. «А что вы будете делать?» — спрашивает Делон. «Я буду вас спасать», — отвечаю. Сначала весь путь, который должен пройти Делон, включая падение на булыжник, за него проделал дублер. Потом на него надели все эти приспособления. «Постарайся упасть на него», — подсказывал мне режиссер. Я, конечно, умею падать, этому учили в институте, но когда на тебя летит человек с приличным весом, которого надо подхватить, а каблук подворачивается, тут предусмотреть всего нельзя. После двух дублей я тогда сильно разбилась на этой булыжной мостовой, спина была черная, три недели лежать не могла. Но тем не менее встреча с Делоном оставила радостные воспоминания…»