Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Вспоминает Н. Белохвостикова:

«Я играла, фактически, три роли: Мари Луни в молодости, потом ее же через тридцать пять лет, в старости, и ее дочь — Натали. Играть Мари в старости было особенно тяжело. Это была сложнейшая процедура, перед началом съемки я по пять часов проводила в гримерной.

Предварительно с меня сняли маску, так же, как снимают с умерших. Если бы я заранее знала, что это такое, ни за что бы не согласилась. Актеры иногда отказываются от этой процедуры, я же, по незнанию, а больше из легкомыслия и любознательности, согласилась. Эту процедуру я запомнила на всю жизнь. Сначала мне намазали ресницы и брови вазелином, туго затянули волосы, воткнули в нос две трубочки, чтобы можно было дышать, и начали накладывать сырой гипс. Я просила гримеров со мной разговаривать, потому что чем дальше, тем больше мне начинало казаться, что я погружаюсь в могилу. Вначале лицу стало холодно и тяжело, когда гипс стал застывать, оно стало каменеть, и наступила кромешная темнота. Казалось, что на меня положили мраморную могильную плиту, с каждой минутой все тяжелее было дышать, а двигать мышцами лица категорически не разрешалось, минуты превратились для меня в мучительные часы. Когда, наконец, с меня сняли эту «железную маску», я сказала: «Больше никогда!» Это было ужасно…»

В тот же день, 23 октября, съемочной группе неслыханно повезло: Алов и Наумов вышли на самого Алена Делона с тем, чтобы предложить ему одну из ролей в своем фильме. Причем получилось все совершенно спонтанно. Продюсером фильма с французской стороны (фильм снимался силами трех стран: СССР, Франции и Швейцарии) был Жорж Шейко. Еще в 60-е годы он был продюсером знаменитого фильма «Черный тюльпан», где Делон играл сразу две главные роли. Однако у него и в мыслях не было пригласить актера-звезду в «Тегеран» — ведь тот никогда не играл эпизодов. Он хотел взять кого-нибудь попроще. Но Алов и Наумов стали настаивать именно на Делоне: мол, есть у нас роль полицейского Фоша на две странички текста, вот пусть Делон его и сыграет. Шейко сначала упорствовал, но затем согласился. Лично позвонил Делону. А на часах было семь вечера. Но актер оказался на месте — он работал допоздна у себя в офисе. Шейко сказал: «У меня такая ситуация… Тут два сумасшедших… хотели бы тебя повидать…». «А кто они — эти сумасшедшие?» — спрашивает Делон. — «Да… два режиссера!.. Русских!.. Можно нам к тебе зайти?» Делон малость подумал, потом ответил: «Я вас жду через пятнадцать минут. Не успеете — ваша проблема!» Далее послушаем рассказ В. Наумова:

«А мы машину уже отпустили. Пришлось идти пешком. Благо рядом, здесь же, недалеко от Елисейских Полей. Еще дождь шел. Мы взяли огромный зонт, и — втроем под одним зонтом!.. Алов еще с палочкой по лужам скользит (палочка — результат аварии, в которую Алов угодил в конце июля. — Ф. Р.)… Пришли к Делону. Сели, разговариваем: «Вот, хотим вас пригласить…» Он спрашивает: «А что играть?» Я даю ему два листка… Он говорит: «Боже мой! Что это?.. Две странички, что ли?» Я нагло отвечаю: «Да!» Он: «А в сценарии всего сколько?» Я говорю: «Сто двадцать страниц!..» Он смеется, говорит: «Ну, хорошо! Значит, так: давайте так договоримся… Сейчас сколько? Восемь? Завтра, в восемь утра… Ладно, полдевятого вы мне приносите на французском языке не менее пятнадцати страниц хорошей роли. Тогда и будем разговаривать!» Мы отвечаем: «Конечно!» Делон в уверенности, что мы ничего этого не сделаем и никогда уже больше не появимся, говорит: «Ну, давайте выпьем!..» Мы говорим: «Да нет уж! Нам пора работать!» Пришли к себе в отель «Рафаэль», заказали ужин в номер, Жорж разыскал нам стенографистку-переводчицу. И с девяти вечера до восьми утра мы сочиняли, а она печатала. В семь утра позвонили Жоржу, разбудили его: «Приезжай быстро!» И ровно в половине девятого, без звонка, Жорж появился в офисе Делона. Тот был на месте. Взял эти странички, почитал… и согласился! Так он стал у нас сниматься…»

В тот день, когда Делон дал свое согласие участвовать в «Тегеране» — 24 октября, — съемки велись в парижском аэропорту, где снимали Костолевского и Белохвостикову. Пребывание Армена Джигарханяна в Париже в тот день закончилось, и он покинул землю гостеприимной Франции. А Ален Делон вошел в картину на следующий день.

Вспоминает Н. Белохвостикова:

«Первый съемочный день должен был произойти на Елисейских Полях, его эпизод длился меньше минуты — инспектор Фош с адвокатом выходят из здания и садятся в машину. Делон сказал: «Ничего у нас не получится, я выйду, и тут же толпа соберется, человек двести, не даст нам снимать». Назначили съемку специально на девять часов утра, когда люди спешат на работу и заняты только собой. Все было продумано: камеры спрятаны, мы ждем в офисе — Делона нет. Вдруг кто-то говорит: смотрите вниз. Выходим на балкон и видим; что внизу творится что-то невообразимое — пожар, что ли? Послали ассистента посмотреть, в чем дело… Оказывается, это Делон! Вышел, встал в арке, и вокруг него моментально собралась толпа, человек двести, как он и обещал! И разогнать ее было уже невозможно. Делон был очень доволен: «Ну что — видали? Так что вам придется сменить или актера, или место съемки!» На что Курд Юргенс сказал: «Я рекомендую сменить актера… на Бельмондо!» Но мы сменили место съемки…»