Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Вспоминает вдова Сергея Покатилова Ирэна: «Утром 12 августа — телефонный звонок. Я кормлю ребенка, трубка говорит: «А разве ты не знаешь?..» Кровь бешеными скачками забилась в голове. Дальше все, как в тумане, непослушные ноги и руки, рваные мысли и решения… Ребенка соседке, сама еду в Спорткомитет. Кто-то заслонил солнце гигантским фильтром, в ушах вата — почти нет звуков. Но нет, скорей, скорей, сейчас все выяснится, сейчас наше футбольное начальство развеет страшную новость… Стоп. Выбрасываю себя из машины. Почему так беспомощно стоят у дверей Толик и Ахмат? Преодолеваю последние метры, пытаюсь поймать их взгляд, шепчу: «Это правда?». Но… Чьи-то руки подхватили сразу ослабевшее, чужое тело… И все, ночь…»

В Москве продолжается скандал вокруг альманаха «Метрополь». Как мы помним, власти весьма негативно отнеслись к этой затее и сурово наказали зачинщиков: Виктора Ерофеева и Евгения Попова исключили из Союза писателей. Но едва эта новость достигла Запада, как там поднялась волна протеста. 12 августа газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала телеграмму американских писателей (Воннегут, Стайрон, Апдайк, Миллер, Олби), которые требовали восстановить исключенных в СП. В противном случае они грозили отказаться печататься в СССР.

Между тем один из участников «Метрополя» — Владимир Высоцкий — в те дни находился на отдыхе. После клинической смерти, которую он пережил в Узбекистане, врачи настоятельно советовали ему уехать отдохнуть, что он и сделал, отправившись в Сочи. Многие его друзья тогда удивились, почему он не поехал отдыхать в Париж, к жене, а выбрал родной юг. Но этому было объяснение: на тот момент супруги были в серьезном конфликте — то ли Влади догадывалась о наркотиках мужа, то ли о его молодой любовнице.

Вспоминает В. Янклович:

«Я еду в Сочи, мы каждый день перезваниваемся с Володей. И вдруг он говорит:

— Ты знаешь, я завтра к тебе прилечу.

Я жил в санатории «Актер», иду к директору. А в санатории только что была ревизия, ему за что-то попало, и он категорически отказывает:

— Мне все равно, Высоцкий приезжает или не Высоцкий, — ничего не могу сделать.

Я устроил скандал! Общими усилиями (вмешались Галина Волчек и Валентин Гафт) мы все-таки вырвали талоны на питание, а жить он должен был вместе со мной.

Володя привел себя в порядок, приехал в очень хорошем состоянии. В санатории отдыхали девочки из ансамбля Моисеева, он стал ухаживать за двумя… Повел их на теплоход, который стоял в порту. Знакомого капитана не оказалось на месте, но тем не менее его приняли. Володя был очень оживлен, весел, ухаживал за девушками… А это он делать умел…»

Михаил Боярский, который в конце июня пережил серьезную автомобильную аварию и чудом выжил, 12 августа вернулся на съемочную площадку фильма «Сватовство гусара». В течение десяти дней ему предстояло наверстать упущенное — сняться в эпизодах «улицы Петербурга» и финале. С этим делом он справился, хотя сниматься было тяжело — он играл молодцеватого гусара, гарцующего на лошади, а ведь у него в аварии был поврежден позвоночник. Чего ему стоили эти съемки, знает только он.

14 августа в Москве открылся традиционный Московский международный кинофестиваль. На него съехались кинематографисты из 104 стран, в том числе и знаменитый американский кинорежиссер Фрэнсис Форд Коппола, который привез на внеконкурсный показ свой последний шедевр — «Апокалипсис наших дней».

В эти же дни были приостановлены съемки детектива «Петровка, 38». Как мы Помним, работа над ним началась в конце мая, и за это время была отснята половина фильма. Однако в процессе работы над ним у режиссера Бориса Григорьева созрела идея начать параллельно снимать и продолжение — «Огарева, 6». Руководству студии эта идея понравилась, и в середине августа Григорьев начал подготовительный этап: надо было за две (!) недели разработать режиссерский сценарий, выбрать натуру в Сухуми, найти актеров и т. д. Отмечу, что с этой работой группа справится за… 9 дней.

Близится к завершению космический полет космонавтов Рюмина и Ляхова. Однако буквально перед самым их приземлением, за четыре дня до этого события — 15 августа, — им пришлось устранять нештатную ситуацию, возникшую за бортом их корабля. А случилось вот что. Во время их полета впервые в космосе была раскрыта большая параболическая антенна. Когда работа была закончена, ее надо было отделить от станции, потому что она закрывала и стыковочный узел, и двигатели. Способ отделения был такой: по команде с пульта космонавтов открывался замок, удерживающий антенну, и пружины, зажатые между ней и станцией, должны были оттолкнуть ее. Однако не получилось. То есть команду космонавты дали, замок открылся, но антенна за что-то зацепилась и осталась висеть возле станции. Чтобы спасти программу, надо было выйти на поверхность станции и отделить антенну вручную. Эту работу взял на себя Рюмин, а Ляхов его страховал. Поскольку космонавты не видели, что произошло со станцией и что ее держит, на Земле был произведен эксперимент с аналогичной антенной и было установлено, что зацепиться она могла только тросом. Отцепить его было нельзя, можно было только перекусить кусачками. Их Рюмин и взял с собой в открытый космос. И удачно воспользовался: трос был перекушен и антенна стремительно уплыла.