Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

26 марта режиссер Валерий Фокин на киностудии имени Горького приступил к съемкам будущего блокбастера — фильма «Сыщик». Речь в нем шла о вроде бы непутевом молоденьком милиционере Жене Кулике, который в итоге совершает подвиг — в одиночку задерживает матерого рецидивиста Паленого. Мало кто знает, что на главную роль режиссер собирался пригласить актера Леонида Ярмольника. Однако худсовет студии забраковал эту кандидатуру, сославшись на то, что «с таким лицом ему только бандитов играть» (что Фокин и сделал, доверив Ярмольнику сразу две бандитские роли: Гнуса и Крота), и посоветовал режиссеру поискать актера с положительной внешностью. Так в поле зрения Фокина оказался 21-летний актер Малого театра Андрей Ташков. На главную отрицательную роль — рецидивиста Паленого — был приглашен актер Борис Химичев.

26 марта Владимир Высоцкий дал сразу три концерта в МВТУ имени Баумана, где исполнил песню с длиннющим названием «Впечатление от лекции о международном положении человека, который получил 15 суток за мелкое хулиганство» («Я вам, ребята, на мозги не капаю…»). Учитывая, что в последние годы из-под пера Высоцкого рождалось все меньше и меньше сатирических произведений, эту новинку публика приняла на «ура». В ней содержалось много узнаваемых реалий того времени: иранская революция, выборы римского папы, свадьба Каузова и Онассис и т. д.

В среду, 28 марта, в Москве случилось беспрецедентное ЧП: некий молодой человек, представившийся Юрием Власенко, взял в заложники… работников американского посольства. Произошло это средь бела дня — в 14.30, причем террориста провел на территорию посольства сам второй секретарь Р. Прингл. Последний, естественно, не подозревал об истинных намерениях посетителя, думая, что того привели в посольство вполне мирные причины. Но случилось неожиданное: посетитель внезапно показал сотрудникам посольства спрятанную под одеждой взрывчатку и потребовал от них немедленно выдать ему разрешение на выезд в США. Поначалу американцы рассчитывали сами договориться с террористом, но когда у них ничего не вышло, они сообщили об этом советским властям. Те среагировали немедленно: в 15.35 к зданию посольства на улице Чайковского примчались бойцы спецподразделения КГБ «Альфа».

Когда спецназовцы вошли в посольство, первое, что они сделали — спросили, что делает террорист. Ответ был обескураживающий: «Читает стихи». Это оказалось сущей правдой, в чем «альфовцы» убедились, заглянув в приемную: террорист стоял посреди комнаты, держа палец в кольце взрывного устройства, и декламировал следующие стихи:

Язвы мира век не заживали: Встарь был мрак — и мудрых убивали, Ныне свет, а меньше ль палачей? Пал Сократ от рук невежд суровых, Пал Руссо… но от рабов Христовых За порыв создать из них людей!

Стало ясно: у парня явно что-то не в порядке с головой. А это еще больше осложняло ситуацию: поди пойми, что он выкинет в следующую секунду. Спецназовцы предприняли попытку подослать к нему переговорщика, но террорист резко пресек эту попытку, заявив, что если кто-нибудь приблизится к нему, он немедленно взорвет себя. Тогда было решено использовать слезоточивый газ. Но и с этим вышла неувязка: спецназовец перепутал расположение окон и швырнул гранату не туда. В итоге газовая атака не получилась. Хорошо еще, что террорист оказался человеком с юмором — посмеявшись над горе-метателем, он так и не дернул кольцо взрывателя и вновь заладил старую песню: «Хочу улететь в Америку! Хочу улететь…»

За развитием ситуации с Лубянки лично следил Андропов. После того как ему доложили, что газовая атака закончилась неудачей, он приказал форсировать события. Это и понятно: минул час с момента прибытия к посольству спецназа, а воз и ныне там. Что подумают американцы? Получив команду от Андропова, старший группы Роберт Ивон взял с собой трех бойцов — Филимонова, Шестакова и Картофельникова — и направился прямиком к террористу. Войдя в приемную, Ивон поманил к себе террориста:

— Эй, мужик, иди сюда, поговорим.

— А вы кто такие? — удивился тот.

— Да мы военные. Наша часть здесь, по соседству, — последовал ответ.

— А звание у вас какое? — не унимался Власенко.

— Я — старшина, а ребята мои сержанты.

— Тогда что же с вами говорить, — усмехнулся террорист, — вы же ничего не решаете.

Ситуация явно выходила из-под контроля спецназовцев. Последовала долгая пауза, во время которой Ивон только и думал, что предпринять теперь. Спас положение сам Власенко. Видимо, этот затянувшийся спектакль ему самому давно надоел, и ему захотелось хоть с кем-то отвести душу.