Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Из театральных премьер выделю две: 15-го в «Современнике» был показан спектакль «Доктор Стокман», где играли Александр Вокач, Игорь Кваша, Константин Райкин, Олег Табаков и др.; в Театре имени Моссовета — «Смерть Пазухина».

Эстрадные представления: 1—3-го в ГТЭ состоялись концерты с участием Иосифа Кобзона, Ирины Понаровской, Яака Иолы, Роксаны Бабаян, Любови Полищук и др.; 2-го в ЦДРИ прошел вечер кинорежиссера Татьяны Лиозновой; 1—4-го — во Дворце спорта в Лужниках выступали ВИА «Лейся, песня» и «Красные маки»; 4-го в ГТЭ — Роза Рымбаева, Арутюн Акопян, Борис Владимиров и Вадим Тонков; 11-го в ГЦКЗ «Россия» — Гелена Великанова, Иосиф Кобзон, Ирина Понаровская, Александр Ширвиндт и др.

В те дни едва не погиб офтальмолог Святослав Федоров. Произошло это на его даче, куда он в выходной день пригласил гостей, а пока они были в пути, решил полчасика заняться любимым делом — покататься на своем коне Шахе. От него едва и не принял смерть, как некогда вещий Олег. Далее послушаем рассказ С. Власова:

«Стоял март, по-весеннему припекало солнце, в лесу на тропинке под слоем воды притаился лед. Шах, на котором скакал Святослав Николаевич, поскользнулся, упал в лужу, уронил, конечно, и седока, разволновался, заторопился вскочить на ноги и впопыхах со всего маху влепил хозяину копытом в челюсть. В полутора сантиметрах от виска пришелся удар, чуть-чуть бы повыше и — верная смерть. На несколько минут Святослав Николаевич потерял сознание, как добрался до дому, уже и не припомнит.

Жена готовит праздничный стол, а ей Евгений Иванович Дегтев и говорит:

— Иришка, ты не волнуйся, Слава немножко упал с лошади, немножко поцарапал щеку… Ты не волнуйся.

И что же она видит? Идет ее Слава, бледно-зеленый, с невообразимо раздутой щекой. От удара, видно, порвалась артерия, образовалась огромная гематома.

— Считай, что мне сегодня крупно повезло, — сообщает он, пытаясь улыбнуться, без особого, впрочем, успеха, — могло кончиться намного хуже. Утешил.

— Тебе же завтра в Америку лететь! — всплеснула руками Ирэн. — Как же ты с такой?..

— Это днем, — уточнил Святослав Николаевич, — а утром еще в Совет Министров.

Плохо вы знаете Федорова, если думаете, что он лег в постель с грелкой со льдом (как положено при сотрясении мозга, которое у него несомненно было). Нет, сидел с гостями за столом, шутил, произносил тосты. Ирэн, правда, время от времени прикладывала ему целлофановый мешок, наполненный снегом. Это и помогло — гематома скоро спала, и, когда гости стали разъезжаться, Федоров уже сидел на Шахе, чтобы ехать их провожать.

— Ну, меня-то хоть пожалей, — взмолилась жена, — если себя не жалеешь.

Еле отговорила. Наутро у него в пол-лица свинцово отливал «фонарь»…»

В Афганистане происходят события, которые вскоре аукнутся нам большими проблемами. Недавно там к власти пришла Народно-демократическая партия во главе с Бабраком Кармалем, которая рьяно взялась за установление в стране социализма. Советский Союз это, естественно, приветствовал и чем мог помогал НДПА — присылал советников, поставлял за четверть цены оружие, продукты и медикаменты. Однако в марте поступательное продвижение НДПА к своей цели было остановлено — оппозиция подняла мятеж в третьем по величине городе страны Герат (200 тысяч жителей). Весть об этом пришла в Москву поздно вечером в пятницу 16 марта. Несмотря на то что следующий день был выходной, Политбюро вынуждено было собраться на экстренное заседание. Правда, без своего полководца — Леонида Брежнева, который в тот день плохо себя чувствовал. Поэтому бразды правления в свои руки взял на том заседании Андрей Кириленко. Докладчиком выступил другой Андрей — Громыко. Он сообщил, что обстановка в Афганистане резко обострилась — 17-я дивизия афганской армии распалась, и часть ее перешла на сторону оппозиции. Из-за границы, из Пакистана, на помощь мятежникам приходят все новые и новые отряды вооруженных оппозиционеров. Сдержать их невозможно, несмотря на то что СССР выделил Афганистану дополнительно 10 миллионов рублей в валюте для охраны границы. Закончил свою речь Громыко следующими словами: «Ни при каких обстоятельствах мы не можем потерять Афганистан. Вот уже 60 лет мы живем с ним в мире и добрососедстве. И если сейчас Афганистан мы потеряем, он отойдет от Советского Союза, то это нанесет сильный удар по нашей политике…»

На следующий день дискуссия продолжилась. Лейтмотивом этого заседания стало выступление шефа КГБ Юрия Андропова. Он сказал: «Я, товарищи, внимательно подумал над всем этим вопросом и пришел к такому выводу, что нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. Для нас совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать все вопросы по-социалистически. Там огромное засилье религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость в экономике и т. д. Мы знаем учение Ленина о революционной ситуации. О какой ситуации может идти речь в Афганистане? Там нет такой ситуации. Поэтому я считаю, что мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас… Я думаю, мы должны прямо сказать Тараки (президент Афганистана. — Ф. Р.), что мы поддерживаем все их акции, будем оказывать помощь, о которой сегодня и вчера договорились, и ни в коем случае не можем пойти на введение войск в Афганистан…»