Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В. Винокур: «Целую неделю мы жили на Кубе. Фестиваль был потрясающе ярким, красочным. Мы жили в бунгало, ели какую-то необыкновенную еду. Пили ром. Я сначала сопротивлялся, мы не привыкли к этому напитку. Кубинцы научили. Оказалось, что в жару ром пьется, как «Крем-сода». Куба была нищая страна, еда по талонам. Но на нас это не отразилось.

Я слышал еще до поездки, что на Кубе — очень красивые женщины. Почему-то я ни одной не видел.

«Может, нас не теми дорогами возят?» — подумал я и решил выяснить, в чем дело.

Оказывается, перед нашим приездом Фидель Кастро собрал на стадионе всех девушек и сказал, что, если он узнает, что во время фестиваля кто-то занимается проституцией, отправит в тюрьму на пять лет. Профессиональных проституток власти Кубы вывезли в провинцию, а остальных девушек прятали по домам и не разрешали выходить на улицу…»

М. Таривердиев: «Меня боялись отпускать на фестиваль молодежи и студентов. Борис Пастухов поставил условия: я поеду, если врачи дадут мне медицинскую справку о том, что мне это можно. Я очень хотел поехать. И пошел в районную поликлинику, где понятия не имели, что я перенес инфаркт, и дали мне такую справку. Я полетел. Помню ощущение, с каким я вышел из самолета. Жара стояла такая — градусов пятьдесят, — что в первый момент нельзя было вдохнуть этот горячий влажный воздух. Но я довольно быстро акклиматизировался и замечательно провел время. Хотя началось все с довольно неприятного для меня момента: Кобзон должен был петь на открытии фестиваля песни из «Семнадцати мгновений весны», но в последний момент передумал и спел какую-то песню о Че Геваре, упав перед портретом на коленки. Я был раздосадован. Но потом плюнул на это и наслаждался океаном, небом, кубинской экзотикой, которая меня просто покорила. На Кубе только что прошли «Семнадцать мгновений весны», и меня принимали просто как национального героя. Возили в машине в сопровождении мотоциклистов. Это было ужасно забавно: мчались без остановки на огромной скорости прямо на красный свет…

Однажды с Марком Захаровым и Колей Мащенко, режиссером из Киева (он снял сериал «Как закалялась сталь». — Ф. Р.), нас повезли отдохнуть в Варадеро. Потрясающее место! Черный песок, океан, который, как и море, волновал меня всегда бесконечно. Жили мы в коттеджах, каждый — в своем. Там водились огромные белые лягушки. Как-то слышим нечеловеческий вопль Коли Мащенко. Прибегаем к нему. А он, бедный, пошел в туалет, сел, прошу прощения, на унитаз, а ему на место, которым он сел, прилепилась эта огромная белая лягушка. Нам было смешно ужасно! Ему, конечно, было не до смеха. Потом все время прошло под страхом нападения белых лягушек. Я как-то лег в постель. Чувствую, что-то холодное коснулось тела. Пробкой выскакиваю и обнаруживаю на кровати… записную книжку. Это Марк Захаров забавлялся — точно рассчитал реакцию…»

Продолжается шахматный матч в Багио. Как мы помним, некоторое время назад Корчной потребовал, чтобы психолога его соперника — доктора Зухаря — отсадили из партера куда-нибудь подальше. Однако главный арбитр матча оставил все, как было. И Корчной вынужден был вести 7-ю партию из укрытия — сидеть в основном не на сцене, а в комнате отдыха перед монитором. Только когда Карпов делал ход, Корчной волей-неволей садился за доску. С непривычки — обычно он сидел за доской почти все пять часов — он играл далеко не лучшим образом. Правда, 7-я партия закончилась ничьей. А 8-я принесла новый скандал.

Перед ее началом Карпов внезапно заявил, что не станет больше приветствовать соперника рукопожатием. Поэтому, когда Корчной протянул ему руку, наш гроссмейстер даже не поднялся. Корчной обернулся к главному арбитру: «Вы понимаете, что происходит?» Тот в ответ только пожал плечами, хотя по правилам Карпов обязан был предупредить его о своем решении. Потом представитель Карпова объяснит журналистам, что столь неожиданный шаг был вызван тем, что в своих предматчевых интервью Корчной позволил себе оскорблять не только Карпова, но и его друзей — Батуринского и Таля. Кто-то из журналистов задал резонный вопрос: «Но почему реакция Карпова так запоздала: до восьмой партии он отвечал на рукопожатия?» Вопрос так и остался без ответа.

По словам Корчного, этот инцидент выбил его из колеи — в 8-й партии он играл как ребенок. В итоге 3 августа счет в матче был «размочен» — Карпов повел 1:0.

И вновь вернемся на родину. 4 августа, на своей даче в Переделкино, покончила с собой Лиля Брик. Как мы помним, еще в мае этого года она, вставая с кровати, не удержалась на ногах, упала и сломала шейку бедра. Травма, в общем-то, не самая серьезная, если бы не возраст пострадавшей — 87 лет. Как ни старались врачи, но кость никак не срасталась, и Брик все это время была прикована к постели. А для нее, человека активного, такое положение было самой худшей пыткой. В конце концов, видимо, поняв, что ходить, как прежде, ей больше уже не суждено, Брик приняла огромную дозу амбутала. Перед смертью, уже теряя сознание, она написала предсмертную записку, в которой просила никого в случившемся не винить.