Александр Широкорад - Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта

Замечу, что к августу 1944 г. почти вся территория СССР была освобождена от немцев и их союзников, а Красная Армия воевала на чужой территории. В августе 1944 г. советские города уже практически не подвергались бомбардировкам, зато на Лондон ежедневно падали десятки ракет ФАУ-1 и ФАУ-2.

Предположим хотя бы на секунду, что СССР в августе 1944 г. заключил перемирие с Германией, или хотя бы Красная Армия перешла к позиционной войне, как те же Англия и Франция в сентябре 1939 г. — апреле 1940 г. Что бы тогда случилось с западными союзниками? Да их бы немцы за месяц вышвырнули из Франции и Италии, благо 80 % солдат и танков вермахта и его союзников находились на Восточном фронте. Мало того, в 1944 г. в Германии началась военно-техническая революция, и к маю 1945 г. было изготовлено свыше двух тысяч реактивных самолетов, включая опытные истребители со стреловидным крылом. Были испытаны все виды управляемых ракет — противотанковые, зенитные, противокорабельные и т. п. Запущены в массовое производство подводные лодки XXI и XXIII серий, которые, по мнению западных экспертов, были практически неуязвимы для сил ПЛО Англии и США. Германская пехота получила целую серию противотанковых средств, начиная с фауст-патронов и кончая легкими гладкоствольными противотанковыми пушками. Список этот можно еще долго продолжать. И если весь этот арсенал немцы не успели пустить в дело, то в этом заслуга Красной Армии, сумевшей так быстро закончить войну.

Ну а если, повторяю, на востоке наступило бы затишье, то через полгода немцы, используя уже новейшую технику, выбили бы союзников со Средиземного моря, зенитные ракеты и реактивные истребители наглухо закрыли бы небо над германскими городами. А через год суперлодки XXI и XXIII серий вместе с реактивными бомбардировщиками полностью бы перекрыли снабжение британских островов. Далее остался бы один вопрос — где и когда сэру Уинстону Черчиллю подписывать капитуляцию?

Теоретически с Америкой немцам пришлось бы еще повозиться, но не будем забывать, что в январе 1945 г. немцы испытали ракету А-10, предназначенную для стрельбы по Нью-Йорку. В 1944 г. началась разработка системы, позволявшей вести обстрел баллистическими ракетами ФАУ-2 американских городов с германских подводных лодок. В том же году началось проектирование 4-, 6– и 8-двигательных стратегических реактивных бомбардировщиков.

Но ни Сталину, ни одному из советских маршалов не пришло в голову переводить войну в позиционную, я уж не говорю о перемирии с немцами.

Возникает вопрос, а мог ли Верховный Главнокомандующий ради польского гонора увеличить потери советских солдат на десятки или даже сотни тысяч? А это было бы неизбежно в случае отказа в помощи просоветским полякам и признания власти Армии Крайовой и эмиграционного правительства. В этом случае нашим командирам пришлось бы волей-неволей слушаться злостных ненавистников России — туда не ходить, там не развертываться, там не производить реквизиции. А ведь именно там и было написано в инструкциях, направляемых из Лондона полевым командирам АК.

Наконец и лондонское правительство, и полевые командиры были согласны только на границы образца 1939 г. (с Тешинской областью). Так что СССР должен был отдать земли, которые по воле населения, изъявленного на выборах, были присоединены к Белоруссии, Литве и Украине.

И если бы Сталин даже согласился на это, в тылу Красной Армии началась бы война между украинцами, белорусами и литовцами с одной стороны и поляками — с другой.

Как видим, любой иной вариант действий советского правительства обернулся бы катастрофой. В 1944 г., как и в августе 1939 г., Сталин выбрал оптимальное и единственно возможное решение в отношении Польши.

В июле 1944 г. советские войска вступили в пределы Польши, положив начало освобождению польской территории от немецкой оккупации. В связи с этим Наркомат иностранных дел СССР 26 июля 1944 г. опубликовал заявление, в котором подчеркивалось, что целью советских войск является «помочь польскому народу в деле его освобождения от ига немецких захватчиков и восстановления независимой, сильной и демократической Польши». Рассматривая Польшу как «суверенное, дружественное, союзное государство», советское правительство заявляло, что оно «не намерено устанавливать на территории Польши органов своей администрации, считая это делом польского народа», и ввиду этого желает заключить с Польским комитетом национального освобождения соглашение об отношениях между советским командованием и польской администрацией.