Барбара Такман - Загадка XIV века

Несоответствие между идеалом и практической жизнью прослеживается и в рыцарстве, главной политической силе правителей того времени. Идеалом считался порядок в мире, который собирались установить храбрые рыцари, собиравшиеся за Круглым столом, символом равноправия и партнерства. Рыцари короля Артура отправлялись на поиски приключений, чтобы бороться с драконами, чародеями и злыми, безнравственными людьми и установить в мире порядок. Их последователи, реальные рыцари, теоретически считались защитниками веры и справедливости, заступниками бесправных, но на практике они сами являлись притеснителями людей, и к XIV столетию беззаконие и насилие стали главной причиной беспорядков и смуты.

Когда разрыв между идеалом и практикой становится излишне широким, идеал разрушается. В артуровских легендах говорится о том, что Круглый стол был расшатан самими рыцарями, а чудесный меч Эскалибур возвращен его хозяйке, Владычице озера. Идеал разрушается, но затем человек, каким бы он ни был злым, жадным и несущим разруху, опять стремится к порядку и начинает поиски нового идеала.

Средневековые деньги происходят от libra (ливра или фунта) чистого серебра, состоявшего поначалу из 240 серебряных пенсов, а затем из 20 шиллингов или су; при этом каждая из этих денежных единиц равнялась 12 пенсам. Флорин, дукат, франк, ливр, марка, экю и английский фунт примерно равнялись изначальному фунту, хотя со временем вес этих монет и содержание в них серебра изменялись. В середине XIII столетия ближайшими к эталону являлись монеты, содержавшие от трех до пяти граммов золота, — флорентийский флорин и венецианский дукат. Слово «золото» (французское d’or ) фигурирует в названии французских монет «экю» ( ecu d’or ) и «мутондор» ( mouton d’or ), которые представляли собой монеты чистого золота. Если судить о деньгах лишь по названию, например о французском ливре как об одной из его разновидностей — парижской, турской или бордоской чеканки, мало чем отличавшихся друг от друга, — то ливр этот являлся денежной единицей, существовавшей лишь на бумаге.

С учетом сложности этой проблемы несведущему читателю не следует вдаваться в подробности, потому что сами названия денег не несут специальной нагрузки и их нужно воспринимать, имея в виду лишь их покупательную способность. Время от времени в своей книге, когда я упоминаю, к примеру, о жаловании солдат, о доходах ремесленников, о цене лошади или плуга, о расходах буржуазной семьи, о сумме налогов, я пытаюсь соотнести средневековые деньги с реальной стоимостью услуг и товаров. Но я не стремилась и не стремлюсь соотнести эти деньги с курсом одной денежной единицы, например с ливром или с франком, ибо курс денег непрерывно менялся, как менялась и стоимость золота и серебра. В своей книге я просто использовала те названия денег, которые упомянуты в документах и хрониках, мною использованных при ее написании, и потому прошу читателя отнестись к этим денежным единицам как к одним из многих существовавших.

На северо-востоке Франции, в Пикардии, на высоком холме возвышался грандиозный полный величия пятибашенный замок Куси, являвшийся то ли стражем Парижа, то ли его соперником. Из середины этого замка устремлялся ввысь гигантский цилиндр, вдвое выше угловых башен. Это был донжон, самый большой в Европе и самый мощный из подобного рода сооружений, возведенных в средневековье: девяносто футов в диаметре и высотой в сто восемьдесят футов, способный вместить при необходимости тысячу человек. Донжон защищал сам замок и, окруженный крепостной стеной с тридцатью сторожевыми башенками на ней, все сооружения вокруг замка: церковь, дома, хозяйственные постройки. Путешественники, оказавшиеся в здешних краях, видели этот колосс баронской мощи за несколько миль от замка, а приближаясь к нему, вероятно, испытывали благоговейный страх перед ним.

Под стать циклопическому донжону были и внутренние помещения замка: высота ступеней доходила до шестнадцати дюймов, подоконники находились в трех с половиной футах от пола, а каменные перемычки замковых окон составляли два кубических ярда — казалось, замок возведен для гигантов. Амбициозные, источающие угрозы, при случае беспощадные, де Куси обосновались на территории, естественно возвышавшейся над округой. Замок, расположенный на высоком холме, господствовал над путем из долины реки Эйле в долину Уазы. Отсюда де Куси бросали вызов монархам, грабили церковные земли, отправлялись в крестовые походы и, несмотря на то, что их осуждали и отлучали от церкви за преступления, регулярно увеличивали собственные владения, женились на особах королевских кровей и взлелеяли свою гордость, выливавшуюся на поле сражения в воинственный клич «За благородных Куси!». Являясь одними из четырех наиболее именитых баронов Франции, они насмехались над титулами и взяли себе девиз, по виду простой, но полный высокомерия: