Барбара Такман - Загадка XIV века

Территория Савоны, на которой произошло восстание против дожа, стала главной проблемой, потребовавшей деликатных переговоров. Когда гасконские наемники совсем уже собрались предать огню и мечу вассальный город в отместку за убийство трех своих лошадей, бандитов быстро умиротворили за 96 экю — не слишком дорого за избежание бойни. Дорогу к Савоне открыли сделками с местными землевладельцами — те давали разрешение на проход по своим долинам. Наконец Савона, с ее замками, согласилась на секретные договоры и денежную компенсацию в шесть тысяч девятьсот девяносто золотых флоринов.

Каждый замок после договоренности вывешивал флаг герцога Орлеанского, и каждый хозяин замка получал месячное вознаграждение на обговоренную сумму до тех пор, «пока герцог Орлеанский не станет правителем Генуи». Сорок членов семьи Спинола коллективно получали по 1400 флоринов в месяц за то, что впустили армию де Куси в свои города и крепости. Свидетельства о таких операциях, написанные четким почерком, ясно дают понять, что главным интересом рыцарства были деньги.

Имеются нотариально заверенные документы, подтверждающие, что услуги послов, как и услуги курьеров, приезжающих в Париж и отъезжающих из Парижа, будут оплачены. Есть бумаги, из которых можно узнать о жаловании всадникам и о гонорарах, которые выплачивали капитанам наемных отрядов. Например, канониру Антонио де Кове пожаловано двадцать флоринов за то, что для осады замка он привез grosse bombarde (большую бомбарду); восемнадцать флоринов выдано гонцу, которого де Куси послал в Павию занять у Джан-Галеаццо четыреста флоринов; есть сведения о том, что секретарю Джан-Галеаццо преподнесены кувшин и серебряный кубок.

Неудивительно, что де Куси постоянно не хватало наличных денег, но помогала банковская и кредитная сеть. Благодаря этому он смог занять двенадцать тысяч флоринов у некого Боромеиса, торговца из Милана; герцог Орлеанский позволил ему расплатиться с братьями Жаком и Франшекеном Жуанами, бакалейщиками из Парижа. В другой раз, чтобы заплатить солдатам, де Куси пришлось заложить драгоценности и посуду, пока управляющий герцога Орлеанского не привез ему из Парижа сорок тысяч ливров.

Получив в ноябре полномочия от короля Франции и герцога Орлеанского, де Куси заключил договор с Савоной, что дало ему массу прав, гарантий и обязательств, почти таких же всеобъемлющих, как в договоре при Бретиньи. Имея все это, он направился в Павию к Джан-Галеаццо договариваться о настоящем и будущем Voie de Fait .

Двадцать один год прошел с тех пор, как де Куси и Джан-Галеаццо сражались как противники в битве при Монтикьяри. Вспоминали ли они старые времена и рассказывали ли друг другу о том, как каждый едва не расстался с жизнью? Или их отношения были сугубо официальными? Обсуждалось ли строительство заложенных ими монастырей — у де Куси монастырь целестинцев, у Джан-Галеаццо — картезианский монастырь в Павии? Поведал ли Ангеррану итальянский герцог, как кричал повсюду, что намерен построить монастырь, «равного которому не будет в целом свете»? Де Куси не привелось увидеть, как хвастливое обещание герцога воплотилось в знаменитом монастыре в Павии.

Галеаццо наверняка привел де Куси в архив государственных бумаг и, конечно же, показал свою библиотеку, которую его отец начал собирать при помощи Петрарки. В библиотеке хранилась «Божественная комедия» Данте, копия поэм Вергилия, сделанная Петраркой, а также собственные работы поэта и произведения Боккаччо. Джан-Галеаццо постепенно расширял библиотеку, в ней имелось теперь более девятисот томов, она соперничала с библиотекой Карла V в Лувре и была открыта библиофилам и ученым, которых хозяин Павии любил приглашать к своему двору. Библиотека славилась иллюстрированными рукописями. Независимо от текста — а это мог быть Плиний или Гораций, — рукописи рассказывали о современном мире, о его растениях и животных, о медицинских процедурах, о свадебных процессиях, о кораблях, замках, сражениях, пирах, имелся у Галеаццо и великолепный часослов Висконти с портретом самого хозяина. В год визита де Куси над часословом трудился художник Джованни деи Грасси в окружении горшочков с пигментами и драгоценным золотым листом.

Несомненно, де Куси видел строительство миланского собора Дуомо, фундамент которого Галеаццо заложил в 1386 году в благодарность за успешное смещение с поста нечестивца Бернабо. Хотя Галеаццо каждый месяц давал на строительство пятьсот флоринов, здание воздвигалось благодаря народу: людям так хотелось иметь собор, что вскоре были построены колонны нефа. Деньги поступали от всех слоев общества. Гильдия оружейников явилась в полном составе и принялась уносить в корзинах булыжники. Не захотели отстать от них и мануфактурщики, пришли и нотариусы, и правительственные чиновники, и аристократы, потянулись и другие добровольцы. Городские районы соперничали друг с другом во вкладе в строительство. Когда округ Порта Ориентале отдал осла стоимостью пятьдесят лир для земляных работ, Порта Верчеллина привела теленка стоимостью сто пятьдесят лир. В списке пожертвований присутствуют имена людей всех сословий; здесь можно увидеть запись о трех лирах и четырех сольдо от «проститутки Раффалды» и о ста шестидесяти лирах от секретаря герцогини Орлеанской Валентины деи Висконти.