Анри Пирен - Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира

Вскоре почти вся римская армия состояла уже из варваров, а многие из них, в том числе вандал Стилихон, гот Гайна и свев Рикимер, прославились на римской военной службе [5] Даже во времена правления Феодосия I Великого франка Арбогаста называли «военачальником» и «образцом для солдат». .

Известно, что в течение V в. западные территории Римской империи были захвачены племенами варваров-германцев.

Это был уже не первый случай нападения германцев на римскую территорию. Подобная угроза существовала давно, и именно поэтому были воздвигнуты пограничные укрепления на Рейне и Дунае, где в то время проходила граница Римской империи. До III в. этого было достаточно; однако после первой мощной атаки варваров стало ясно, что спокойные времена прошли и чувствовать себя за действующими пограничными укреплениями так же комфортно, как и прежде, больше не удастся. Пришлось признать, что следует перейти к долгосрочной обороне, а для этого реформировать армию: сократить ее численность, сделав при этом более боеспособной и мобильной. В конце концов практически вся римская армия вскоре состояла из наемников-варваров. Благодаря принятым мерам Римская империя смогла защищать себя еще в течение двухсот лет.

Почему же в итоге она все же потерпела неудачу?

Ведь у нее были крепости, против которых варвары были бессильны; действующие стратегические маршруты продвижения войск, военное искусство, имевшее многовековые традиции, совершенная дипломатия, которая знала, как разделить врагов империи и использовать противоречия между ними, а также как подкупить их, — и это было важнейшим фактором обеспечения обороны империи; к тому же враги империи, вторгавшиеся в ее пределы, не могли договориться между собой. Наконец, в распоряжении Римской империи было Средиземное море; ниже мы увидим, какие огромные и важные преимущества это ей давало вплоть до того момента, когда вандалы захватили Карфаген и укрепились там.

Я понимаю, конечно, что у римлян не было такого преимущества в вооружении по сравнению с варварами, какое имеют сегодня развитые страны по сравнению с отсталыми; однако римляне обладали внушительным превосходством благодаря тому, что у варваров не было тылового обеспечения и интендантской службы, как и настоящей воинской дисциплины. Конечно, варвары обладали численным превосходством, но они не знали, как снабдить всю эту «ораву» необходимой провизией. Подумайте только, ведь вестготы умирали от голода в Аквитании, хотя уже и обжились там; то же самое произошло с соплеменниками Алариха в Италии!

Несмотря на вышеупомянутые преимущества, против империи играл тот факт, что римлянам приходилось держать войска на границах своих владений в Африке и Азии, в то время как их враги бросили им вызов в Европе. Также ослабляли империю внутренние неурядицы и конфликты; многие появившиеся узурпаторы, без сомнения, заключали сделки с варварами; немалый вред наносили и придворные интриги, в частности, Руфиний выступил против Стилихона. При этом население империи было пассивно в плане борьбы против варваров и не проявляло никакого гражданского духа в противодействии им; фактически оно оказалось неспособным к какому-либо сопротивлению и хотя в душе презирало варваров, но в то же время было готово смириться с их владычеством. Таким образом, рассчитывать при обороне империи на моральный дух ее подданных не приходилось; это касалось как армии, так и тыла. К счастью для империи, моральный дух ее противников тоже оставлял желать лучшего. У германцев не было никаких причин враждебно относиться к Римской империи: ни расовых, ни религиозных, ни политических. У германцев не просто не было ненависти к империи; они еще и преклонялись перед ней и восхищались ею. Все, чего они хотели, — это осесть в империи и пользоваться ее достижениями. Не было и тени тех противоречий, которые имели место позднее между арабами-магометанами и христианами. Язычество варваров не вызывало у них ненависти к богам, в которых верили римляне; у них также не возникало враждебности по отношению к единобожию, которого придерживались христиане. Около середины IV в. гот Ульфила, принявший в Византии христианство в форме арианства и ставший первым избранным готским епископом, перевел Библию с греческого на готский, проповедовал и распространял новое вероисповедание среди своих соплеменников, живших вдоль Днепра, а те, в свою очередь, распространили его далее среди германцев, вандалов и бургундов. Готы, выражаясь словами Сальвиана, были «еретиками по неведению» (католическая церковь объявила арианство ересью), однако их христианская вера еще более сблизила их с римлянами.