Анри Пирен - Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира

По свидетельству Левиллана, на которого ссылается в своем исследовании Ф. Веркотерен, ярмарка в Сен-Дени была организована в 634 или 635 г.

Согласно действовавшим налоговым правилам, упомянутая рыночная пошлина взималась «на территории города, и на территории городских укреплений, и на территории торговых пристаней, и на прилегающих к ним местах, где товары хранились и готовились к перевозке». Из указов Сигиберта III о торговле и налогообложении мы видим, что в его время существовала оптовая торговля, а налоги с торговли собирали специальные сборщики податей.

В приложении Маркульфа к правилам торговли и налогообложения приведен список городов в бассейне Роны, в которых собиралась рыночная пошлина; это следующие города: Марсель, Тулон, Фос, Арль, Сожон, Баланс, Вьенн, Лион и Шалон-сюр-Сон.

Нам известно, что одним из таких сборщиков налогов был торговец Соломон, который наверняка был евреем. Он был доверенным лицом короля Дагоберта, и именно ему Дагоберт уступил все средства, которые были собраны в качестве пошлины у одних из ворот Парижа.

Об этом мы уже говорили ранее, когда рассказывали о складах государственного казначейства.

Золотой солид, пущенный в обращение при Константине, весил 4,48 г; 72 солида составляли по весу один фунт. Стоимость золотого солида равнялась 15,43 французского франка середины 30-х гг. XX в. (около 70 сегодняшних американских долларов).

По мнению исследователя Гуннара Миквица, нет никаких оснований говорить о том, что в IV в. в империи существовало натуральное хозяйство.

Когда в конце VI в. символ победы на византийских монетах был заменен крестом, на монетных дворах Марселя и других городов сразу же стали делать то же самое.

При римлянах в Галлии монеты чеканились в четырех городах: Трире, Арле, Лионе и Нарбонне. Как отмечает в своем исследовании Ф. Лот, чеканщики сразу переплавляли золотые солиды, полученные в виде налогов, в золотые слитки. Этой практики придерживались еще в римскую эпоху.

По-моему, это вполне согласуется с тем, что написано в Житии св. Илии.

Пру, однако, ставит это под сомнение.

В Гуарразаре, недалеко от Толедо, нашли несколько королевских корон из чистого золота, относящихся к VII в., что в любом случае свидетельствует о богатстве королевской казны в тот период.

О том, что частные лица обладали большим богатством, состоявшим из золота и драгоценных камней, убедительно свидетельствует Григорий Турский в своей работе «История франков». Он, в частности, отмечает, что жена герцога Раухинга обладала драгоценностями, сопоставимыми по стоимости с теми, которые имел король.

Клосс в своем исследовании на эту тему не учитывает те документы и свидетельства, которые приводятся преподобным Леном.

О богатстве церкви свидетельствует преподобный Лен. В случае необходимости имевшиеся в церковной сокровищнице драгоценности обращали в деньги. Так, Григорий Турский рассказывает об одном епископе, который пожертвовал золотую чашу для причастия на чеканку золотых монет, чтобы заплатить выкуп подступившим к городу отрядам и спасти его от разграбления.

Мы видим, как в 631 г. претендент на престол Сизенанд предложил Дагоберту 200 тыс. золотых солидов за содействие.

М. Лот, как и Пру, считает, что золото «вымывалось» из страны именно таким образом, то есть непосредственно в королевскую казну.

Там, в частности, говорится: «Если заморские торговцы привозят золото, серебро, одежду, а также украшения и оружие, то они должны продавать все это соответственно их качеству и стоимости…»

Как свидетельствует Кассиодор, король остготов Теодорих направил послание жителям Истрии, в котором говорилось, что если у них нет пшеницы на продажу, то никакого золота они не получат.

При этом он ссылается на Григория Турского.

В Клермоне священник Ефразий, который был сыном сенатора, предложил королю за назначение его епископом деньги, которые он одолжил у евреев; как отмечает Григорий Турский, одолживший ему деньги был «еврей, являвшийся очень крупным оптовым торговцем специями». Епископ Каутин «находился в очень тесных отношениях с евреями и был их подставным лицом»; такой вывод Григорий Турский делает на основании того, что этот епископ брал у евреев в долг, а также покупал у них предметы роскоши.