Себастьян Бэлфор - Фидель Кастро

Работа боевых подразделений «26 июля» по агитации и вербовке была разделена по географическим и функциональным секторам. На западной оконечности Ориенте (называемой теперь провинция Грамма), где планировалась высадка сил Кастро, располагались отдельные группы промышленных рабочих, работников сельского хозяйства, крестьян, рыбаков и студентов. Мансаииль, самый крупный город недалеко от проектируемого места высадки, имел давние традиции протестов трудящихся, занятых в производстве сахара и табака, докеров, сапожников. На местных союзных выборах в 1956 году боевые подразделения получили столько сочувствия, что приблизились к осуществлению контроля за отделениями союза, но были вынуждены отойти под военной угрозой [51] Воспоминания Селии Санчес в «Musco de la Clandestinidad», Сантьяго . Многие рабочие, втянутые в Движение 26 июля, являлись юными сторонниками Ортодоксос, раздраженными руководством партии. В состав коммунистической организации «Комитес про Дефенса де лас Демандас Обрерас» не входили многие секции рабочих из-за их прежнего сотрудничества с Батистой, в действительности существовал сильный антикоммунистический настрой среди многих кубинских рабочих.

Это частично объясняет старания Кастро наладить отношения с оппозицией против Батисты. Хотя на короткое время он и был связан с коммунистами через двух лазутчиков из верхнего эшелона, посещавших его по отдельности в Мексике в 1956 году, Кастро везде отрицал любые связи с ПСП. Находясь несколько педель в тюрьме в Мехико после своего ареста в результате давления кубинских властей, Кастро опубликовал в еженедельной кубинской газете «Боэмия» статью, опровергающую заявление Батисты, опубликованное в предыдущем выпуске газеты, о том, что Кастро — коммунист. «Конечно, — писал он, — утверждение, что я коммунист, кажется абсурдным для тех, кто знает мою общественную карьеру, которая не имела никаких связей с Коммунистической партией». В едва прикрытом нападении на прежнее сотрудничество ПСП с Батистой, Кастро продолжал: «С другой стороны, какое право имел Батиста говорить о коммунистах, когда он был кандидатом от Коммунистической партии на президентских выборах в 1940 году, когда его избирательные плакаты появились под символом «серпа и молота», когда его фотографировали рядом с Блас Рока и Ласаро Пена (два лидера кубинских коммунистов) и когда половина всех его сегодняшних министров и близких сотрудников являлись руководителями Коммунистической партии» [52] Bohemia, 15 July 1956, pp. 63 and 84 — 5 .

Отказ Кастро явно предназначался для успокоения его сторонников на Кубе, стоящих в оппозиции коммунистам. Но это также обозначило его отход от ПСП, требовавший не насильственной, единой политики оппозиции по отношению к диктатуре. Хотя Кастро, возможно, был привлечен определенными марксистскими идеями на этой стадии, но у него не было иллюзий на счет кубинской коммунистической партии.

Он также заботился о широком распространении своей сети контактов. Запланированная экспедиция нуждалась в значительных суммах. Кроме притока наличности от Движения на Кубе, было сделано несколько крупных вкладов сочувствующими богатыми людьми, среди них был бывший президент Прио, находившийся в ссылке в Майами. Как и Марти шестьдесят лет назад, Кастро отправился для сбора денег в поездку по кубинским общинам во Флориду и вдоль восточного побережья Соединенных Штатов, произнося воодушевленные речи перед восторженной публикой и собирая крупные суммы денег. В августе Кастро достиг соглашения с «Директорио Революсионарио», студенческой вооруженной подпольной организацией, под предводительством президента Студенческого союза Хосе Антонио Эчевериа, чтобы действовать совместно в вооруженных акциях для подготовки предстоящего события.

К октябрю 1956 года силы для экспедиции были собраны и натренированы. Их инструктор Альберто Байо был знатоком партизанской войны, ветераном испанской военной кампании против партизан Моориша в двадцатых годах. Сила убеждения Кастро была настолько велика, что Байо бросил работу, продал свой бизнес вскоре после встречи с ним и занялся тренировкой будущих освободителей Кубы для осуществления кажущегося безумным проекта. Позже он писал, что Кастро «покорил меня. Я заразился его энтузиазмом… Я пообещал Фиделю освободиться от моей… (работы) и продать свое дело» [53] Szulc T 1987 Fidel: a Critical Portrait. Hutchinson, London, pp. 250—1 .

Среди тех, кто отправлялся в экспедицию, был молодой аргентинский доктор, Эрнесто Гевара, вскоре прозванный своими товарищами Че Гевара; он отказался от карьеры доктора в Аргентине в 1953 году, чтобы работать на радикальное реформистское правительство в Гватемале. Он помогал окончившейся неудачей попытке сопротивления вторжению армии, натренированной ЦРУ, которая свергла правительство Арбенса в 1954 году. Разгневанный ролью Соединенных Штатов в Латинской Америке и глубоко тронутый ужасной нищетой, которую он увидел во время путешествия по континенту, Гевара убедился в необходимости вооруженной революции. После опыта в Гватемале он направился в Мексику и погрузился в изучение Маркса и Ленина. Будучи человеком с сильной волей и ясным рассудком, он незамедлительно привязался к Кастро и менее чем через двенадцать часов после первой встречи с ним присоединился к экспедиции. В противоположность более узким интересам кубинских революционеров, Гевара внес в руководство экспедиции предвидение более широкой панамериканской борьбы против империализма Соединенных Штатов.