Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

Три автора — о. Федор, Буссов и Савицкий — утверждают, что самозванец учительствовал в Могилеве, а потом объявил себя царем Дмитрием. При этом о. Фёдор не пишет о его происхождении, у Буссова он московит Иван, у Савицкого — выкрест Богданка. О. Фёдор жил в тех местах, где учительствовал самозванец, Буссов у него служил, а Савицкий его вообще не знал. Секретарь Богданка у первого ««Дмитрия» не служил, но был думный дьяк Богдан Сутупов, бежавший после его гибели и ставший окольничим и дворецким у второго «Дмитрия». Если среди переписчиков в царской канцелярии и был крещёный еврей, Савицкий, приехавший на свадьбу царя и занятый переговорами, вряд ли его видел. Сведения о Богданке патер скорее всего получил от других иезуитов.

Часто пишут, что Карамзин знал о еврействе Лжедмитрия II. На самом деле историк высказывается осторожно: «... разумел, если верить одному чужеземному историку, и язык еврейский, читал Тальмуд, книги раввинов, среди самых опасностей воинских». Карамзин ссылается на книгу Станислава Кобержицкого, опубликованную в 1655 г. Польский историк сообщает, что после гибели царика в его вещах были найдены библия, талмуд на еврейском языке и кожаные ящики на ремнях, привязываемые ко лбу во время молитвы. Автор не указал источник сведений. Во время Смуты ему не было и десяти лет. В «Истории Димитрия... и Марины Мнишек», приписываемой Мартину Стадницкому, сообщается, что после гибели царика в его вещах нашли Талмуд, еврейские письмена, и бумаги, написанные на еврейском. «История» Стадницкого представляет компиляцию 60-х годов XVII в. и содержит сведения, нередко недостоверные.

О талмуде есть запись в «Дневнике похода Сигизмунда III в Россию в 1609 г», который вели секретари короля. Там сказано, что когда царик сбежал из Тушина, «у него после побега нашли талмуд». Стоит отметить крайнюю неприязнь к царику секретарей короля. Они рисуют его презренным негодяем: «...он человек ничтожный, необразованный, без чести и совести, страшный хульник, пьяница, развратник... ни сам не придумает ничего дельного, ни советов не принимает, не бывает ни на каком богослужении, о поляках... ничего хорошего не думает и не говорит, и если бы имел силу и возможность, то всех их истребил бы». Еврейство добавляет чёрных красок в этот портрет. Наёмники, знавшие царика лично — Ян Сапега, Йозеф Будило, Миколай Мархоцкий и Конрад Буссов, — ничего о его еврействе и талмуде не пишут.

До воцарения Романовых из русских о еврействе самозванца писал лишь новгородский митрополит Исидор. Зато в грамотах царя Михаила Романова европейским монархам всегда присутствует история Смуты с указанием, что после гибели «вора еретика» Гришки Жигимонт король и паны-рада «нашли другого вора родом жидовина, называючи ево Царем Дмитрием». Подобные сообщения повторяются на протяжении десяти лет, начиная с извещений о восшествии на престол Михаила Фёдоровича, отправленных в 1513—1515 гг. императору Матвею в Вену, штатгальтеру Голландии принцу Морису Оранскому и королю Франции Людовику XIII, и вплоть до трактата о дружбе и торговле, заключенного с королем Англии Яковом I (1623).

Из современных историков версию о еврейском происхождении Лжедмитрия II поддержал Р.Г. Скрынников. Он писал: «Иезуиты... утверждали, что имя сына Грозного принял некий Богданка, крещёный еврей, служившим писцом при Лжедмитрии I... После восшествия на престол в 1613 году Михаил Романов официально подтвердил версию о еврейском происхождении Тушинского вора... Филарет Романов долгое время служил самозванцу в Тушине и знал его очень хорошо, так что Романовы говорили не с чужого голоса... После гибели Лжедмитрия II стали толковать, что в бумагах убитого нашли Талмуд и еврейские письмена... Смута все перевернула. Лжедмитрии I оказался католиком. "Тушинский вор" — тайным иудеем». Со Скрынниковым согласен его ученик, И.О. Тюменцев, автор монографии о движении Лжедмитрия II. Здесь следует указать, что Филарет с 1611 по 1619 г. находился в польском плену и не участвовал в составлении царских грамот. В «Новом летописце», составленном с санкции патриарха Филарета в 1620-е гг., о Воре сказано: «Тово же Вора Тушинского... отнюдь никто ж не знавше; неведомо откуды взяся. Многие убо, узнаваху, что он был не от служиваго корени; чаяху попова сына иль церковного дьячка, потому что Круг весь Церковный знал».

Скрынников отвергает мысль, что «шкловского бродягу называли евреем, чтобы скомпрометировать»: ведь в 1613 г. Лжедмитрий II был мёртв, и «надобности в его дискредитации не было». Но дело было не в самозванце — московская дипломатия выступала против Сигизмунда. В грамоте принцу Оранскому о нём сказано прямо: «Сигизмунд послал жида, который назвался Дмитрием царевичем». Семь лет польский король пытался оружием посадить на московский престол сына Владислава. Королевич не отказался от претензий на престол и после заключения перемирия (1618). Находясь под угрозой польского вторжения, Кремль делал все возможное, чтобы показать свою правоту правителям Европы. Сигизмунда обвиняли в нарушении крестного целования о мире, заключенном в 1601 г., в поддержке чернокнижника Гришки Расстриги и в приводе «жидовина» Богданки.