Об историзме «Антихриста».Мережковский создал трагичный образ Петра, вызывающий смешанные чувства: отвращение и возмущение наряду с восхищением и даже жалостью. Проистекает это от двойственности Петра, его полярности. Подобных чувств и добивался автор. Но тёмная часть Петра у него перевешивает светлое начало. Историк Александр Каменский в статье «Реформы и их жертвы» (2007) пишет, что роман исторически точен. Мережковский хорошо изучил источники, и слова его героев — часто цитаты из документов XVIII в. В романе почти нет ошибок, а те, что есть, не могут повлиять на интерпретацию Петра и его эпохи, которую предлагает автор.
С историком можно согласиться, сделав оговорки. Первая: при внешней объективности Мережковский больше опирается на документы, соответствующие его взглядам (что допустимо для романиста). Это относится к предпочтению источников с большим числом погибших строителей Петербурга и стрельцов, лично казнённых Петром. Вторая: обаятельный образ Алексея создан писателем. Об Алексее известно меньше, чем о Петре, и автор домыслил его, вложив часть своего «я». Ведь между ними есть общее. Оба астеничны, однолюбы, глубоко религиозны и поглощены поиском Правды. Третья: в нескольких важных случаях писатель домыслил реальность в антипетровском ключе. Так маленький Алексей не мог подсмотреть, как Пётр пытает стрельцов. Придумана сцена избиения Петром Алексея до суда, речь царевича на суде и сцена, где отец забил сына до смерти.
В романе приведено донесение ганноверского резидента в Петербурге Вебера о смерти царевича: «В России когда-нибудь кончится все ужасным бунтом, и самодержавие падёт, ибо миллионы вопиют к Богу против царя». Здесь лежит главная причина неприятия писателем Петра. Мережковский ненавидел самодержавие. В статье «Грядущий хам» (1905) он писал о трёх лицах духовного хамства в России: самодержавии, православной казёнщине и хамстве, идущем снизу. Пётр в глазах Мережковского не только архетип самодержца, но губитель Церкви, заменивший её православной казёнщиной.
Больная Россия.В книге Мережковского «Больная Россия» (1910) собраны его историко-религиозные статьи. В первой статье, «Зимние радуги», писатель пишет о конце «всего петербургского периода русской истории». Во второй статье, «Конь бледный», восхищается одноименным романом о террористе, написанным неким В. Ропшиным, на самом деле эсером-террористом Борисом Савинковым. Россия действительно болела — болела ненавистью к самодержавию и жаждой разрушения. Болезнь гнездилась в среде интеллигентов — «совести России», но они вовлекали в свою ненависть рабочих и даже крестьян. Среди передовой интеллигенции — от почтенных либералов-кадетов до практикующих терроризм эсеров, — ненависть к царизму была персонифицирована. Ненавидели четырёх царей — Петра I, Николая I, Александра III и царствующего Николая II. Пётр открывает список ненависти, ведь в глазах общественности именно он заложил основы российского самодержавия.
6.5. ПЁТР I В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ
После крушения империи.2 (15) марта 1917 г. Николай II подписал отречение от престола за себя и сына в пользу младшего брата Михаила. 4 марта от престола отрёкся Михаил — 300-летнее царствование Романовых кончилось. Через полгода либеральная интеллигенция и буржуазия лишились власти в результате переворота, устроенного большевиками, — ещё недавно небольшой группы партийных фанатиков, стремительно выросших в крупную партию, сумевшую повести за собой матросов Кронштадта, солдат и рабочих Петрограда и Москвы. Дважды за полгода Россию перетряхнули: распались власть и порядок, стало трудно с едой и страшно жить.
«День Петра» Алексея Толстого. Среди творческой интеллигенции очень многим происходившие в стране перемены не нравились, вплоть до полного неприятия. К их числу принадлежал Алексей Толстой. Желая найти ответ на настоящее, он обратился к истории и весной 1917 г. написал рассказ «День Петра», опубликованный в 1918 г. в альманахе «Скрижаль». Позже Толстой говорил, что написал рассказ под влиянием Мережковского. Слова эти — отговорка человека, отказавшегося от прежних взглядов, ведь к середине 20-х гг. Толстой признал большевиков и пересмотрел отношение к Петру. Двойственность Петра, столь важная для Мережковского, в рассказе едва заметна. У Петра Толстого преобладает зверское начало; лишь при последнем допросе раскольника в нём проглянуло что-то человеческое. На самом деле рассказ не о Петре, а о бессмысленности попыток петровскими методами цивилизовать Россию. Бесполезности, при всей страшной воле Петра:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу