Лев Черепнин: Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Как убедительно выяснил И. П. Еремин, «Синопсис» представляет собой памятник определенного целевого назначения. В нем пропагандировалась идея воссоединения в составе Русского централизованного государства всей Украины, как Левобережной, так и Правобережной [26] И. П. Еремин , К истории общественной мысли на Украине второй половины XVII в. («Труды Отдела древне-русской литературы» (далее — Труды ОДРЛ), т. X, М.-Л., 1954, стр. 212 и сл.). . Историческим обоснованием этой идеи являются развиваемые в «Синопсисе» положения об общем происхождении от Мосоха русских и украинцев, о непосредственной связи самодержавия московских царей с самодержавием киевских князей и общности их территориальных владений, о роли Москвы как исторически выдвинувшегося центра всего «российского народа», пошедшего от Мосоха (свидетельством чего служит воспринятое от имени последнего название этого города).

XVII веком заканчивается так называемый «летописный период» русской историографии — тот период, когда летописные своды являлись ведущими памятниками исторической мысли. Правда, уже на протяжении XVI–XVII вв. это их значение все более падает и переходит к другим произведениям (повестям, сказаниям и т. д.). На протяжении времени с конца XV до конца XVII в. феодальная историография выработала довольно целостную историческую концепцию образования на Руси единого государства. Этот процесс рассматривается как часть общего процесса развития на Руси самодержавия, а последнее представляется как последовательная передача власти по наследству (на вотчинных началах и с соблюдением старейшинства) в пределах дома «Рюриковичей».

При периодизации развития русского самодержавия русские книжники исходили из представления о последовательной смене трех политических центров Руси (Киев — Владимир-на-Клязьме — Москва). Образование централизованного государства связывалось с третьим историческим этапом, причем различие между государством этого времени, с одной стороны, и древней Русью — с другой, не выявлялось, напротив, подчеркивалась общность начал политического строя со времени первых русских князей и до XVII в. как строя самодержавного.

К феодальной историографии XV–XVII вв. относится зарождение идеи о трех элементах централизованного государства: самодержавия как формы власти, православия как его идеологической основы и народности в смысле этническом (подчеркивание его русского характера) и социальном (утверждение о его близости интересам всего народа). Эта трехчленная формула служила правительству идеологическим орудием во внутренней политике — в борьбе за централизацию, в разгроме боярской оппозиции, а главное — в подавлении народного сопротивления. Та же официальная формула получила распространение и на международной арене: ею обосновывалась борьба за национальную независимость Руси, облекавшаяся религиозным покровом. Она фигурировала в дипломатических переговорах с другими странами русского правительства, ставившего в своих внешнеполитических актах знак равенства между народом и государством, между православием и народностью. Несмотря на классовый смысл идей самодержавия, православия и народности, выработанных феодальной историографией, отражавшей интересы господствующего класса, они имели в то время известное (конечно, относительное) прогрессивное значение, ибо идеологически выражали тенденцию к преодолению политической раздробленности внутри страны, к возвращению исконных русских территорий, захваченных иноземными завоевателями, к политической консолидации русской народности как этнического целого в составе независимого государства.

Образование централизованного государства феодальная историография конца XV–XVII в. вставляла в рамки всемирно-исторического процесса, который в свою очередь представлялся ей в виде смены империй. Расценивая Русское единое государство как третье из самых могущественных царств, имевших всемирно-историческое значение, как третий Рим, подводя под это утверждение основы генеалогического характера (о преемственности власти римского императора Августа и московских князей и царей), феодальные историографы идеологически обосновывали задачи внутренней и внешней политики русского правительства, направленные к укреплению централизованной феодальной монархии и усилению ее международного авторитета.