Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

В книге М. К. Любавского поставлен вопрос о складывании на протяжении XIV — первой половины XVI в. территории Русского централизованного государства (автор употребляет термин «Московское государство»), выяснении времени и обстоятельств присоединения к Москве отдельных земель и установлении входящих в состав этих земель населенных пунктов (с указанием местоположения, происхождения таковых и их характеристикой в экономическом и политическом отношениях). М. К. Любавский упрекает (и не без основания) А. Е. Преснякова за то, что он, «сосредоточив в своей монографии о Великорусском государстве внимание преимущественно на внутренней эволюции великокняжеской власти и междукняжеских отношениях в эпоху собирания Северо-Восточной Руси вокруг Москвы», не остановился в достаточной мере на том «материальном фундаменте», на котором «созидалась новая государственная власть Великороссии» [275] М. К. Любавский , Образование основной государственной территории великорусской народности. Заселение и объединение центра, Л., 1929. . Под этим «материальным фундаментом» М. К. Любавский, употребляя несколько расплывчатые и глухие формулировки, подразумевает «народнохозяйственные и военно-политические факторы совершавшегося объединения». По существу речь идет о границах, природных ресурсах, населенности (с выяснением процесса колонизации), хозяйственном и военно-стратегическом значении отдельных областей, входивших постепенно в состав единого Русского государства. Монография М. К. Любавского — это исследование прежде всего по исторической географии Северо-Восточной Руси XIV — первой половины XVI в., и в этом его ценность. Автор использовал богатый актовый материал и на его основе составил детальную карту «великорусского центра» к середине XVI в.

Но если конкретные данные в книге М. К. Любавского представляют значительный интерес, то теоретические основы его исследования находятся в плоскости буржуазной методологии. Преодоление политической раздробленности Руси он рассматривает как историю «примыслов» московских князей [276] Там же, стр. 30, 47, 80 и др. . Политика московских князей, направленная на получение великого владимирского княжения, объясняется М. К. Любавским «подъемом» у них «самочувствия, сознания своей силы и мощи…» [277] Там же, стр. 49. . Возникновение сел он объясняет инициативой князей, бояр, детей боярских, княжеских дворовых слуг, или дворян, монастырей [278] Там же, стр. 16, 17. . Но труд народа остался незамеченным М. К. Любавским. В его изображении народные массы выступают только пассивной силой. «После того, как прекратился «пополох», произведенный на Руси татарами, — пишет автор, — дальнейшая внутренняя колонизация… территории производилась уже преимущественно под руководством земельных владельцев — князей, бояр, церковных учреждений». Лишенные «крова, скота, хлеба и земледельческих орудий», крестьяне были вынуждены «подсаживаться к тому, у кого имелись хозяйственные средства — постройки, скот, орудия, семена» [279] М. К. Любавский , указ. соч., стр. 13. .

Труд С. Б. Веселовского: «К вопросу о происхождении вотчинного режима» посвящен землевладельческому иммунитету (судебному и податному) XIV–XVI вв. На основании большого материала (частично заново введенного в научный оборот) С. Б. Веселовский нарисовал яркую картину тех привилегий, которыми пользовались землевладельцы в период складывания на Руси единого государства. В то же время С. Б. Веселовский выдвинул неверный тезис о том, что источником иммунитета является княжеское пожалование [280] С. Б. Веселовский , К вопросу о происхождении вотчинного режима, М., 1926, стр. 31. , тогда как в действительности князья иногда лишь фиксировали в своих грамотах и утверждали (а иногда реформировали) те отношения, которые сложились независимо от них в результате роста крупного феодального землевладения и обращения ранее свободного крестьянства в зависимость от земельных собственников. На эту ошибку автора обратил внимание и подверг ее критике А. Е. Пресняков [281] А. Е. Пресняков , Вотчинный режим и крестьянская крепость. (По поводу книги С. Б. Веселовского: «К вопросу о происхождении вотчинного режима»), — «Летопись Постоянной Историко-Археографической комиссии за 1926 г.», вып. 1/34, Л., 1927, стр. 174–192. .

И С. Б. Веселовский, и А. Е. Пресняков связывали изменения в области иммунитета с процессом ликвидации политической раздробленности на Руси. Оба они говорили о широком распространении в это время иммунитетных привилегий на новых великокняжеских слуг — дворян. Но С. Б. Веселовский подходил к указанному вопросу формально-юридически, отмечая «нивелирующую политику» московских великих князей, которые «систематически принижали верхи служилого класса, покровительствовали низам, и в отношениях ко всем служилым людям стремились провести вместо прежних личных отношений безличные общие шаблоны» [282] С. Б. Веселовский , К вопросу о происхождении вотчинного режима, стр. 192. . Что касается А. Е. Преснякова, то он правильно предлагал связать изменения в области иммунитета в период образования Русского централизованного государства с «подъемом значения и силы нового общественного слоя» — «служилого лица», «пришедшего на смену «старому» феодальному боярству» и занявшего «господствующее положение в народнохозяйственной жизни в формах крепостного хозяйства и крепостного права, и во всех областях общественной и государственной жизни в формах нарождавшейся дворянской сословности». Однако ни С. Б. Веселовский, ни А. Е. Пресняков не раскрыли классовой сущности иммунитета.