Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Весть о походе Ахмед-хана пришла в Москву в июне 1480 г. Иван III отправил навстречу ему к реке Оке своих воевод с военной силой. В Тарусу был послан брат Ивана III Андрей Васильевич Меньшой вологодский, в Серпухов — сын московского великого князя Иван Иванович Молодой. 23 июня сам Иван III направился в Коломну. В дальнейшем все московские вооруженные силы были передвинуты и сосредоточены у реки Угры, так как Ахмед-хан, шедший с Дона на соединение с войсками Казимира IV, решил обойти Оку.

30 сентября Иван III прибыл из Коломны в Москву на совещание («на совет и думу») с представителями высшего духовенства (митрополитом Геронтием, ростовским архиепископом Вассианом), своим дядей князем Михаилом Андреевичем белозерским и боярами. Целью совещания, очевидно, было выработать план дальнейших военных действий. Во время пребывания в Москве Иван III согласился на примирение с братьями, послы которых (судя по некоторым летописям) прибыли в Москву. Были разработаны условия мирного соглашения. Кроме того, Иван III организовал оборону Москвы. В ожидании осады города в Москве собралось «много множество народа от многих градов». Руководил обороной города, кроме князя Михаила Андреевича, московский наместник князь Иван Юрьевич Патрикеев. В городе оставалась мать Ивана III, княгиня Мария (Марфа) Ярославна («а мати же его великая княгини не захоте бежати, но изволи в осаде сидети»). Что касается жены великого князя Софьи Палеолог, то ее он отправил через Дмитров на Белоозеро в сопровождении В. Б. Тучкова, А. М. Плещеева, дьяка Василия Долматова. С Софьей Палеолог была послана и великокняжеская казна. Выезд Софьи Палеолог вызвал, очевидно, недовольство среди московского посадского населения. Выезд этот расценивался как бегство. В летописях содержатся в связи с описанием возвращения Софьи Палеолог в Москву (после поражения Ахмед-хана) резкие слова по ее адресу: «…бегала от татар на Белоозеро, а не гонял никто же». Говорится также о бесчинствах ее холопов [2504] ПСРЛ, т. VI, стр. 223; т. XVIII, стр. 268; т. XX, стр. 338; т. XXIII, стр. 181–182; т. XXIV, стр. 199; т. XXV, стр. 327. . Согласно данным Вологодско-Пермской летописи, первоначально из города вместе с Софьей ушла и Мария Ярославна, но церковные сановники уговорили ее вернуться.

Можно думать, что настроение московских горожан в 1480 г. было примерно такое же, как и в 1382 г., когда московские посадские люди не хотели выпускать из осажденного Тохтамышем города жену Дмитрия Донского, считая, что она должна вместе с народом выдерживать все тягости осады. Только учитывая начинающиеся волнения среди московских черных людей, можно понять, почему все летописи так подчеркивают, что и мать Ивана III, и его дядя Михаил Андреевич, и Геронтий и Вассиан «молиша его великымь молением, чтобы стоял крепко за православное християнство против бесерменству» [2505] ПСРЛ, т. XXIII, стр. 181. . Народ требовал, чтобы Ахмед-хану был дан отпор, а высшие светские и духовные сановники возглавили руководство делом защиты Руси.

Иван III, пробыв три дня в Москве, отправился в Кременец. Сюда (судя по ряду летописей) на помощь к нему пришли позднее мятежные братья Андрей и Борис Васильевичи со «своими силами». Ахмед-хан, обойдя Мценск, Любутск, Одоев, подошел к Воротынску, где стал дожидаться помощи от Казимира. Эта помощь так и не пришла. Казимиру помешали выступить нападение на Литовскую землю крымского хана Менгли-Гирея и восстание православного населения в Литве, возглавленное русскими князьями [2506] К. В Базилевич , Внешняя политика Русского централизованного государства, стр. 147–154. .

Попытка Ахмед-хана перейти в начале октября Угру окончилась неудачей. Татары были отбиты московскими войсками. Начались морозы. Река стала замерзать. Ожидая, что татары переправятся через Угру, Иван III созвал все свои силы в Кременец, а затем передвинул их к Боровску. Обе стороны (и русская, и татарская) испытывали опасения, не зная о намерениях друг друга («бысть же тогда страх на обоих, едини другых боахуся»). Ахмед-хану казалось, что русские, отступив, намеренно уступили ему свой берег Угры с тем, чтобы татары перешли реку и вынужденно приняли бой. Русские предполагали, что татары, совершив переправу, гонятся за ними. И тут якобы произошло чудо. На Ахмед-хана напал страх, и 11 ноября он обратился в бегство, хотя никто его к этому не побуждал («и побеже, никым же гоним от Угры»), Проходя по Литовской земле, он «воевал» ее, «мстя» Казимиру за его «измену». В Орде Ахмед был убит одним ногайским мурзой [2507] ПСРЛ, т. XXV, стр. 328; т. XXIII, стр. 181–182. .