Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

У нас нет летописных данных, позволяющих говорить о том, как развивались московско-новгородские отношения в ближайшие годы после 1471 г. Нет в нашем распоряжении и материала, который дал бы возможность осветить социальные взаимоотношения в Новгородской земле в указанное время. Зато некоторые летописи дают довольно подробное описание поездки Ивана III в Новгород в конце 1475 — начале 1476 г. На основании летописных рассказов об этой поездке можно судить и о том, что происходило в Новгороде в 1471–1475 гг. и каков был характер новгородско-московских связей в данные годы.

Мне кажется, можно говорить о трех летописных версиях по вопросу о походе Ивана III в Новгород в 1475–1476 гг. Первая из них, отражающая точку зрения московской великокняжеской власти, коротко сформулирована в Типографской летописи. Она сводится к тому, что московский великий князь ездил в Новгород, чтобы навести суд и управу, расправиться с враждебными ему боярами, подвергнуть их заточению, лишить имущества и тем самым добиться покорности Великого Новгорода («…дасть оуправу Великомоу Новугородоу, приведе их во всю сбою волю, лоутчих посадников поймав, оковавши их, на Москву посла, много поимав богатьства…») [2470] ПСРЛ, т. XXIV, стр. 195. . По-видимому, после заключения Коростынского договора оппозиция новгородского боярства московской великокняжеской власти усилилась или во всяком случае не ослабла.

Другую версию дает Строевский список Новгородской четвертой летописи. Здесь проводится мысль, что Иван III совершил в. 1475–1476 гг. военное нападение на Новгородскую землю, несмотря на то что в это время между Московским княжеством и Новгородом были мирные отнсшения. Великий князь «в силе велице, на миру», двинулся на Новгород, захватил своими войсками все монастыри «и дворьци манастырьскии около Новаграда», велел арестовать, шесть бояр (в том числе посадников) и сослал их в Москву. По мысли данной летописи, в 1475–1476 гг. произошло военное вторжение московских войск в Новгородскую землю, в результате чего ей было причинено «оубытка много с кровью» [2471] ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 449. .

Согласно третьей версии, представленной Псковской третьей летописью, Иван III ездил в Новгород, будучи призван туда «житьими» и «молодшими» людьми для производства суда и управы над посадниками и «великими боярами», которые чинили им «насилье» [2472] «Псковские летописи», вып. 2, стр. 200. .

Сопоставляя между собой три изложенных версии, можно прийти к выводу, что за время после Коростынского договора классовые противоречия в Новгороде обострились. Черные люди терпели притеснения от бояр. За социальными взаимоотношениями в Новгороде внимательно следила московская великокняжеская власть, которая стремилась использовать недовольство новгородских черных людей политикой местных феодалов. Очевидно, московское правительство учло опыт 1471 г., когда новгородскому боярству удалось увлечь за собой на путь борьбы против великокняжеской власти часть черных людей. Теперь московское правительство стремится, напротив, само завоевать симпатии рядовых новгородских горожан.

Ритуал посещения Иваном III Новгорода в 1475–1476 гг. был заранее подготовлен в Москве. По словам Львовской летописи, у Ивана III была договоренность с новгородским правительством, представители которого действовали во время его пребывания в Новгороде так, «яко же повеле им сам князь великии» [2473] ПСРЛ, т. XVIII, стр. 251. . Хотя Иван III отправился в Новгород в сопровождении большой военной силы, его поездке был придан характер мирного акта («пошел… миром»). Выражение «пошел… миром» — это переделка московскими летописцами слов новгородских летописей: «приехал… на миру». В результате такой переделки смысл текста в корне изменился. В первом случае речь шла о нарушении московским правительством мира с Новгородом. Во втором — о мирном правительственном визите в Новгород.

Московские войска кольцом окружили Новгород. По свидетельству Устюжского летописного свода, московский великий князь «иззанял дворы, и манастыри, и Юрьев [монастырь], и Городище; негде ни выступить, и по селом, и по деревням» [2474] УЛС, стр. 91; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 449. . Это было настоящее кольцо блокады.

Из Москвы Иван III выехал 22 октября 1475 г., 1 ноября он прибыл в Торжок, 5 ноября — в Вышний Волочок. Сюда, навстречу великому князю, пришел посланец новгородского архиепископа с «поминки». Здесь же князя встретили новгородцы Кузьма Яковль с товарищами «з жалобою на свою же братию на новугородцев» [2475] ПСРЛ, т. XX, стр. 314. . И в дальнейшем, в ряде населенных пунктов на пути к Великому Новгороду, новгородские светские и духовные власти оказывают Ивану III почести, а представители различных слоев местного населения приходят к нему с разного рода жалобами. Естественно возникает вопрос: имел ли место стихийный приток к Ивану III челобитчиков, узнавших о приезде великого князя и искавших у него суда и управы, или же подача великому князю жалоб производилась по сигналу, данному заранее из Москвы? Прямых известий для ответа на поставленный вопрос у нас нет. Но все летописное изложение наводит на мысль, что, отправляясь в Новгород, Иван III желал продемонстрировать перед населением правосудие великокняжеской власти и поэтому заранее принял меры к тому, чтобы жители Новгородской земли обращались к нему как к верховному судье. Состав жалобщиков был довольно пестрый. Челобитья были и коллективные, и индивидуальные. На пути в Новгород Ивану III не раз «ударяли челом» и приносили дары новгородские бояре, житьи люди, уличанские, купеческие старосты.