Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Если коснуться самой формы включения Ярославского княжества в состав формирующегося единого Русского государства, то на основании материала Ермолинской летописи можно заключить, что дело свелось не только к лишению местных князей их власти, но и к замене их земельных владений другими, пожалованными им великим князем. По-видимому, с этих пожалованных вотчин они должны были нести «службу» Ивану III. Их же собственные вотчины переходили к землевладельцам, переселявшимся сюда из московского центра. Подобная земельная перетасовка в Ярославском княжестве, приведшая к внедрению в его пределы московских вотчинников, должна была укрепить там политические позиции великокняжеской власти.

Проводником великокняжеской политики в Ярославской земле явился князь Иван Васильевич Стрига-Оболенский, выступающий в Ермолинской летописи под псевдонимом «Иоанн Агафонович Сущей». Продолжая свой рассказ в плане политической сатиры, Ермолинская летопись называет его «новый чудотворец» и «созиратаи Ярославьской земли». Этим еще раз подчеркивается комизм предпринятой в 1463 г. ярославскими светскими и духовными феодалами попытки создать культ местных «святых» князей-«чудотворцев» и тем самым сохранить политическую независимость Ярославского княжества. «Новый чудотворец», прибывший из Москвы, оказался сильнее местных князей аборигенов, как бы хочет сказать автор.

Самые чудеса «Иоанна Агафоновича Сущего» Ермолинская летопись передает следующим образом: «у кого село добро, ин отнял, а у кого деревня добра, ин отнял да отписал на великого князя ю; а кто будет сам добр, боарин или сын боярьскои, ин его самого записал, а иных его чюдес множество не мощно исписати, ни исчести…». И далее, допуская несомненное вольнодумие в религиозных вопросах, автор рассматриваемого текста, только что наименовавший ярославского наместника «новым чудотворцем», подчеркивает, что он «во плоти» был настоящий дьявол [2415] ПСРЛ, т. XXIII, стр. 158. Слово «дьявол» написано тайнописью (по способу «простой литореи») как «цьяшос». .

Таким образом, и в данном случае Ермолинская летопись видит главное в политических мероприятиях московской великокняжеской власти в пределах Ярославского княжества в отписке вотчин у местных землевладельцев в целях подрыва их политической мощи. Слышится некоторая нотка осуждения действий И. В. Стриги-Оболенского как акта произвола, но эта нотка заглушается другим мотивом, в котором звучит насмешка над неудачными ярославскими князьями.

Как же реально произошло включение Ярославского княжества в состав единого формирующегося Русского централизованного государства? По-видимому, еще при Василии II там стали появляться московские землевладельцы. Одним из них был дьяк Алексей Полуектов, очевидно, являвшийся посредником между Василием II и ярославскими князьями и содействовавший тому, чтобы последние перешли на положение служебных князей в отношении великого князя московского.

После смерти Василия II ярославский князь Александр Федорович вместе с местными боярами и церковными феодалами сделал попытку несколько поднять политическое значение своего княжества. Но эта попытка вызвала ответные действия со стороны правительства Ивана III, постаравшегося укрепить свои позиции в Ярославской земле. В Ярославль был послан московский наместник князь Иван Васильевич Стрига-Оболенский. Скорее всего это произошло в пределах между 1463 и 1468 гг., так как только в 1462 г. И. В. Оболенский ушел с поста псковского наместника, а в 1468 г. мы его видим на посту воеводы в казанском походе [2416] «Псковские летописи», вып. 2, стр. 52; ПСРЛ, т. XVIII, стр. 217. .

И после появления в Ярославле московского наместника там оставался местный князь Александр Федорович, умерший в 1471 г. и похороненный в Спасо-Ярославском монастыре [2417] ПСРЛ, т. XXIV, стр. 188. . Таким образом, до 1471 г. мы наблюдаем в Ярославском княжестве своеобразное двоевластие, с явным, по-видимому, преобладанием роли московского наместника. Деятельность последнего способствовала укреплению в Ярославской земле крепостнических порядков. В этом отношении показателен один документ — грамота Ивана III в Ярославль И. В. Оболенскому с предписанием не разрешать никому «отказывать» крестьян Троице-Сергиева монастыря в неурочное время, кроме установленного в году срока — за неделю до Юрьева дня осеннего и в течение недели после этого праздника. В указанной грамоте Иван III называет Ярославль своей «отчиной» [2418] АСЭИ, т. I, стр. 245, № 338. .