Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

17 ноября 1445 г. Василий II прибыл в Москву, и вскоре уже Дмитрий Шемяка организовал против него новый заговор. Он использовал при этом широкое недовольство населения и тем, что Василий II обещал уплатить в Орду большую денежную сумму (доходившую до 200 тысяч рублей серебром), а теперь этот долг надо было покрыть, и тем, что великий князь привел с собой на Русь много ордынских князей, которых нужно было содержать. Летописи сохранили те призывы, которыми Шемяка привлекал на свою сторону лиц, враждебно настроенных к великому князю. Шемяка, по сообщению Ермолинской летописи, «почя крамолу воздвизати, и всеми людми мясти, глаголюще, яко князь велики всю землю свою царю (хану) процеловал и нас, свою братью» [2313] ПСРЛ, т. XXIII, стр. 152. . Предлагая своим сообщникам свергнуть Василия II с великокняжеского стола, Дмитрий Шемяка указывал, что после этого можно будет не платить за него денег в Орду. «…Мысль князя Дмитрея Юрьевичя Шемяки» была якобы такова: «…что примати великаго князя, а царю не дати денег…» [2314] Там же. . Как рассказывают Симеоновская и некоторые другие летописи, захватив в свои руки Василия II, заговорщики заявили ему: «…се сътворихом христианства деля и твоего окупа; видевше бо се татари, пришедшии с тобою, облегчат окуп, что ти царю давати» [2315] ПСРЛ, т. XVIII, стр. 198. . По сведениям Новгородской четвертой летописи, сообщники Дмитрия Шемяки, арестовав Василия II, предъявили ему следующие обвинения: «Чему еси татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татаром» [2316] ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 443. .

Во всех приведенных летописных текстах представляют интерес три момента. Во-первых, отчетливо выступают основания, руководствуясь которыми народ осуждал поведение Василия II. Это — его близость к ордынским феодалам, обязательство удовлетворить запросы большой денежной суммой, пожалования им «в кормление» городов и волостей Северо-Восточной Руси. Во-вторых, ясно, что Дмитрий Шемяка и его сообщники, действуя в своих своекорыстных целях, старались изобразить себя борцами за общенародное дело, за интересы «всех людей», всего «христианства». И, в-третьих, надо отметить, что эта тактика заговорщиков, по-видимому, обеспечила им на какое-то время сочувствие не только узких групп феодалов, но и более широких кругов населения.

В Симеоновской и некоторых других летописях указывается также, что, помимо обвинений, предъявленных Василию II, о которых говорилось выше, Дмитрий Шемяка приписывал ему мысль о передаче хану Мэсквы и других русских городов и земель, за исключением Тверского княжества, якобы предназначенного стать великокняжеской «отчиной» («…царь на том отпустил великого князя, а он к царю целовал, что царю сидети на Москве и на всех градех русскых, и на наших отчинах, а сам хочеть сести на Тфери») [2317] ПСРЛ, т. XVIII, стр. 196. . Невозможно допустить, чтобы в рассматриваемое время действительно существовал подобный проект. Орда была уже в это время слишком слаба для того, чтобы добиваться его реализации, а Русь достаточно сильна, чтобы помешать его осуществлению. Но Дмитрий Шемяка, для того чтобы организовать заговор против Василия II, мог распространять подобные слухи. Причем следует особенно подчеркнуть, что эти слухи должны были волновать не только представителей феодального лагеря, но и рядовых горожан, народ и прежде всего посадское население Москвы. Ведь только что оно приложило все усилия к тому, чтобы в июле 1445 г. отстоять Москву от татарского набега, и вдруг теперь Москве — столице Руси — грозит участь сделаться одним из ханских улусов, причем этому содействует сам великий князь московский! Можно думать, что такого рода настроения общенародного характера облегчили Шемяке его действия: устранение Василия II с великокняжеского стола, занятие им самим великого княжения, а главное — удержание Москвы в своих руках на сравнительно длительный срок (последнего не мог добиться отец Шемяки — князь Юрий Дмитриевич).

Исходя из вышеизложенного, вопрос о социальной основе заговора Дмитрия Шемяки 1446 г. надо расчленить. Во-первых, необходимо обрисовать ту более широкую общественную среду, действуя в которой Дмитрий Шемяка мог осуществить свои намерения. Во-вторых, следует раскрыть социальный состав более узкого круга ближайших единомышленников Дмитрия Шемяки, опираясь на которых он реализовал свой план.