Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Я думаю, что А. Е. Пресняков неправ. Конечно, события 1382 г. содействовали ослаблению Московского княжества. Но нельзя говорить, что оно вернулось на ту ступень, на которой находилось во время Калиты. Последствия Куликовской битвы значительно сильнее, чем думает А. Е. Пресняков. В политике Ивана Калиты и его ближайших преемников, с одной стороны, и Дмитрия Донского — с другой, общим является то, что все эти князья признают власть Орды, признают свою зависимость от хана и обязанность уплачивать ему дань. Но в представлении правительства Дмитрия Донского ордынское иго и обусловленная им обязанность платить дань в Орду — это временные явления, и поэтому в свою духовную грамоту князь вносит следующий пункт: «А переменит бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду, и который сын возмет дань на своем оуделе, тому и есть» [2010] ДДГ, стр. 36, № 12. . Подобная мысль, облеченная в юридическую формулу и изложенная в документе официального характера, могла появиться только после победы над мамаевой Ордой, одержанной Русью на Куликовом поле.

Дипломатия Ивана Калиты в отношении Орды — это дипломатия в основном оборонительного характера, продиктованная желанием обезопасить Русь от татарских набегов. Правительство Дмитрия Донского даже после Куликовской битвы проводит в отношении Орды политику наступления (теперь в сфере дипломатии, а не в сфере военной, как в 1380 г.). Выполняя требования Тохтамыша по выплате дани, выражая знаки покорности ордынскому хану, московская великокняжеская власть даже в период своего ослабления в результате нашествия Тохтамыша сделала существенное завоевание — добилась признания Тохтамышем своих прав на великое владимирское княжение как «вотчину» (т. е. владение, передаваемое по наследству в пределах фамилии московских князей). Согласно свидетельству Никоновской летописи, Тохтамыш заявил, что он «жалует» Дмитрия Донского « во отчине его» [2011] ПСРЛ, т. XI, стр. 84. . А сам Дмитрий Донской написал в своей духовной, что он «благословляет сына своего, князя Василия, своею отчиною , великим княженьем» [2012] ДДГ, стр. 34, № 12. .

В области русско-литовских отношений к середине 80-х годов XIV в. наметилась возможность союза московского великого князя с великим князем литовским Ягайлом Ольгердовичем. Предполагался брак Ягайла с дочерью московского князя Дмитрия Ивановича. На этот счет состоялось специальное соглашение Дмитрия Донского с матерью Ягайла, вдовой Ольгерда — Юлианией Александровной (дочерью тверского князя Александра Михайловича). Однако планы московско-литовского сближения не осуществились. Влияние польских феодалов при дворе Ягайла пересилило русское влияние и привело в 1386 г. к унии Литвы и Польши и к браку Ягайла с польской королевой Ядвигой. В Литве было введено католичество [2013] Л. В. Черепнин , указ. соч., ч. 1, стр. 50–51. .

После победы Ягайла над своими противниками усиливается литовское наступление на Русь. Правительство Ягайла делает попытки распространить свое влияние на Новгород, где появляются литовские князья. Еще в 1383 г. новгородцы передали князю Патрикию Наримантовичу «в кормление» Орехов, Корелу, половину Копорья и село Лусское [2014] НПЛ, стр. 379. . В 1388 г. в Новгороде был принят на княжение литовский князь Лугвений — Семен Ольгердович [2015] Там же, стр. 383. , который в 1389 г. в присяжной грамоте, выданной королю польскому и великому князю литовскому Ягайлу, рассматривает себя в качестве его наместника в Новгородской земле [2016] «Акты, относящиеся к истории Западной России» (далее — АЗР), т. I, СПб., 1846, № 10. .

Между тем в Литве начиналось новое движение против правительства Ягайла, возглавленное его двоюродным братом Витовтом Кейстутовичем. Сущность этого движения заключалась в борьбе за самостоятельность Литовского княжества против включения его в состав Польского королевства в качестве одного из владений последнего. Витовту было важно в борьбе с Ягайлом получить поддержку со стороны Руси. Из русских князей сторонником сближения с Витовтом был Василий Дмитриевич, старший сын и преемник Дмитрия Донского на великом княжении. В 1386–1387 гг., во время побега из Орды, Василий Дмитриевич виделся на Волыни с Витовтом и вел с ним переговоры о союзе. Вместе с князем Василием в Москву прибыли литовские паны. В это время, очевидно, был решен вопрос о браке Василия Дмитриевича и дочери Витовта — Софьи.

Все вышеизложенные обстоятельства объясняют одно распоряжение, сделанное в 1389 г. Дмитрием Донским в своем духовном завещании в отношении своего старшего сына. В случае смерти последнего его удел должен был перейти не к сыну, а к брату (т. е. к следующему по старшинству сыну Дмитрия Донского). «А по грехом отъимет бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мои, ино тому сыну моему княж Васильев оудел, а того оуделом поделит их моя княгини». Очевидно, учитывая установившуюся связь своего старшего сына с Витовтом и опасаясь, что в случае его смерти самый важный из московских уделов, с владением которым были связаны великокняжеские права, фактически перейдет во владение литовского княжеского дома (к жене Василия Софье или к его сыну от Софьи, если таковой у него будет), Дмитрий Донской постарался предупредить эту возможность в своем завещании.