Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

С этих политических позиций и критикует К. С. Аксаков С. М. Соловьева, упрекая его, что он не показал в своей «Истории» русского народа как носителя этих трех начал. С этих же позиций дает К. С. Аксаков свою собственную историческую концепцию, в частности подходит к решению проблемы образования Русского централизованного государства. В статье «Об основных началах русской истории» К. С. Аксаков говорит о разных путях развития государств в России и в странах Западной Европы. «Все европейские государства основаны завоеванием», Русское государство возникло в результате « добровольного призвания власти». Поэтому в основе западноевропейских государств лежат « насилие, рабство и вражда », Русское государство построено на началах « добровольности, свободы и мира ». Для России характерен «союз народа с властию». Отношения народа («Земли») и государства в России держатся на «взаимной доверенности» [101] К. С. Аксаков , указ. соч., т. I, стр. 8, 10, 11. .

В статье «Несколько слов о русской истории, возбужденных историею г. Соловьева (по поводу I тома)» (1851) К. С. Аксаков предлагает свою периодизацию русского исторического процесса. Эта периодизация не нова. Следуя давней (еще летописной) традиции, К. С. Аксаков указывает, что «русскую историю лучше разделять, как она сама себя разделила, т. е. по столицам». Но автор подводит под такой принцип периодизации идеологическое обоснование в соответствии со своими общими политическими взглядами. Он считает, что «русская столица вовсе не то, что столица в других государствах», в русской столице нет «деспотического значения», нет «ничего централизирующего»; зато в ней «выражается мысль эпохи», «в столицах сознает себя исторически народ» [102] Там же, стр. 44. .

В течение трех периодов истории России («Киевского», «Владимирского», «Московского») существовали общины, «соединенные в земском отношении единством веры православной, а также и единством народным быта и языка». Политическое единство сначала строилось на кровном родстве князей. «Москва первая задумала единство государственное и начала уничтожение отдельных княжеств». При этом политика московских князей не затрагивала общин, которые «были довольны, когда падали между ними государственные перегородки». Так постепенно Москва соединила всю Русскую землю в одну «Великую общину» [103] Там же, стр. 45–47. .

Историческая схема К. С. Аксакова — монархическая. В его концепции народ как субъект истории по существу отсутствует (и в этом отношении справедливый упрек, брошенный автором С. М. Соловьеву, вполне может быть отнесен и к нему самому). Нельзя назвать историей народа упоминание его в качестве «Земли», постоянно действующей рука об руку с «государством», «властью», шествующей в союзе с монархией.

Сопоставляя между собой две концепции помещичье-буржуазной либеральной историографии по вопросу об образовании Русского централизованного государства — концепцию «государственной школы» и славянофильскую, надо сказать, что именно первая, при всей ее методологической ограниченности, отражала поступательное развитие исторической мысли. При всей общности классовых основ мировоззрения К. С. Аксакова, с одной стороны, и С. М. Соловьева — с другой, исторические построения последнего отличаются диалектичностью (в идеалистическом понимании диалектики); он (отрицая революционные перевороты) обращает внимание на борьбу старого и нового (пусть главным образом в сфере правовых понятий, а не социальных отношений). Построение К. С. Аксакова статично, в нем нет движения и нет никакой борьбы. Историческая миссия русского народа, по К. С. Аксакову, состоит в том, чтобы пронести на протяжении веков незыблемым якобы дорогое ему монархическое начало. Монархическая концепция К. С. Аксакова приближается к концепции Н. М. Карамзина, но последний воплощает ее в действиях исторических лиц, доводит до читателя в виде занимательного рассказа о прошлом, в то время как у первого те же идеи выступают в виде голой схемы, своего рода скелета, с которым не вяжется представление о динамике общественного развития. В ограниченных рамках помещичье-буржуазной либеральной исторической науки исследования С. М. Соловьева содержали прогрессивные тенденции, которых нет у К. С. Аксакова, несмотря на его призыв к изучению истории народа. По своим взглядам К. С. Аксаков мало отличался от представителя официальной охранительной идеологии М. П. Погодина.