Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Рассмотрев социально-экономическую эволюцию сельского населения в период образования Русского централизованного государства, остановимся на юридическом оформлении процесса крестьянского закрепощения. Здесь важно поставить вопрос о том, как изменялось право крестьянского перехода.

Интересна разница в терминологии, употребляющейся источниками XIV–XV вв. применительно к ушедшим от своих владельцев феодально-зависимым людям: холопам, с одной стороны, крестьянам — с другой. В отношении холопов речь идет о побегах. Так, указания на беглых холопов имеются в духовных грамотах. Например: «А что мои люди от меня бегают … и те есми люди дал своим детем, — ищут их себе» [803] АСЭИ, т. I, стр. 286, № 394. ; «А что мой холоп Федорец бегает дьяк, и мои приказщики возмут на нем два рубля, а его отпустят на слободу» [804] Там же, стр. 378, № 499. ; «Да что мои холопи беглые…, тех есми дал сыну же своему» [805] Там же, стр. 524, № 612. . В отношении ушедших из имений феодалов крестьян-старожильцев в актовом материале употребляется термин « розошлись » [806] АФЗХ, ч. 1, стр. 203, № 232. .

Эта разница в терминологии объясняется тем различием, которое существовало в праве собственности феодала на холопа, с одной стороны, и на крестьянина — с другой. Землевладелец был полным собственником холопа и неполным собственником крестьянина. И тем не менее различные выражения, употребляемые в ряде грамот, когда речь идет об уходе крестьян и холопов от своих господ (холопы «бегут», крестьяне «розошлись»), не дают права говорить о полной свободе крестьянского перехода.

Прежде всего надо отметить, что в договорных грамотах Новгорода с великими князьями XIV–XV вв. речь идет уже о «побегах» не только холопов, но и половников («А холоп или половник забежить в Тферьскую волость, а тех, княже, выдавати»). Судебные дела о половниках, так же как о холопах, производятся в Новгороде с участием их владельца-феодала: «А холопа и половника несудити твоим судиям без господаря; судити князю в Новегороде, тако пошло»; «который ли [холоп или половник] въстворить суд собе, судити его в Новегороде». В XV в. в договорных грамотах Новгорода и Пскова с польским королем и великим князем литовским Казимиром IV условия о выдаче «холопа», «рабы», «должника», «поручника», «разбойника», «татя» сопровождаются обязательством о выдаче «смерда» (государственного крестьянина). В договорной грамоте Новгорода с тем же Казимиром IV имеется специальная статья, запрещающая возбуждать дела против господ («вадити на осподу») не только холопу и «робе», но и смерду («а тому, ты, честны король, веры не няти») [807] ГВНП, стр. 18, № 7; стр. 116, № 70; стр. 322, № 335; стр. 132, № 77. .

Далее интересно сопоставить терминологию актов Северо-Восточной Руси (отличную от новгородской), касающуюся ухода крестьян, не только с терминологией, употребляющейся применительно к ушедшим холопам, но и к «отъехавшим» от князей боярам. Наблюдения получаются очень показательные: холопы «бегут», крестьяне «расходятся», бояре и вольные слуги «отъезжают». Понятия, заключающиеся в приведенных выражениях, вполне отвечают социальной структуре в период феодальной раздробленности: вольные слуги — это княжеские вассалы, принадлежащие к господствующему классу феодалов, крестьяне — феодально-зависимые люди, представляющие собственность землевладельца.

В отношении бояр и вольных слуг в договорных княжеских грамотах провозглашается право отъезда: «а бояром, и детем боярским и слугам межю нас вольным воля». В отношении крестьян такого права свободного перехода в XV в. не существовало. Во-первых, как было выяснено выше, «перезывать» крестьян феодалам разрешалось лишь из «иных княжений». Во-вторых, князья разных княжений включали в свои договоры условия в отношении черных крестьян, которых они обязывались не принимать, так же как не покупать черных земель («а которые слуги потягли к дворьскому, а черные люди к сотцкому при твоем отце, при великом князи, а тех вам и мне не принимати»; «а которые слуги к дворьскому, а черные люди к становщику, блюсти их с одного, а земель их не купити» [808] ДДГ, стр. 91, № 35; стр. 71, № 27; стр. 216, № 66. ). Следовательно, и право перезыва крестьян из других княжений было ограничено.

О таком же запрете перезыва крестьян говорится в договорных грамотах Новгорода с великими князьями XIII в.: «А из Бежиць, княже, людии не выводите в свою землю, ни из инои волости новгородьскои…» [809] ГВНП, стр. 11, № 2. См. также стр. 12, № 3; стр. 16, № 6; стр. 20, № 9; стр. 22, № 10; стр. 27–28, № 14; стр. 30, № 15; стр. 35, № 19; стр. 40, № 22; стр. 47, № 26. . Выделилась также категория половников, которым был запрещен переход («половников… неотхожых людей») [810] Там же, стр. 281, № 280. .