Александр Мясников - 100 великих достопримечательностей Санкт-Петербурга

В 1780–1788 годах в восточной части участка был построен служебный корпус. В нём располагались каретники и конюшни, манеж и сенные склады.

На втором этаже были квартиры прислуги. Красный канал, соединявший Неву и Мойку, был засыпан. Между зданиями была установлена решётка (работа П.Е. Егорова), похожая на ограду Летнего сада.

Интересно, что для кровли были использованы медные листы, изготовленные русскими мастерами в Сестрорецке. Их подгонка и пайка были проведены так тщательно, что крыша не знала протечек вплоть до ремонта 1931 года.

По замыслу Ринальди особенностью архитектурного решения парадной лестницы должна была стать её художественная отделка. Внутренняя отделка должна была восприниматься как продолжение каменной отделки, начатой на фасадах здания. Сохранить сдержанность в оформлении главной дворцовой лестницы было желанием Екатерины II. Она хотела придать парадным покоям мужественный и строгий облик, подчеркнув принадлежность их хозяина к сильной половине человечества. Парадная лестница украшена аллегорическими скульптурами Утро, День, Вечер и Ночь. Они символизируют детство, юность, зрелость, старость. На площадке от второго этажа до третьего – скульптуры, олицетворяющие осеннее и весеннее равноденствие. Все символы парадной лестницы прославляли воинскую доблесть, твердость духа и подвиги Григория Орлова.

Главное помещение дома – Мраморный зал, в котором расположены барельефы «Жертвоприношение». Барельефы были изготовлены Ринальди.

Следом находились Орловский и Екатерининский залы, прославляющие деятельность братьев Орловых и Екатерины II, а также покои Григория Орлова.

В картинной галерее, расположенной в юго-восточной части дома, было представлено 206 шедевров живописи. Среди них – работы Рембрандта и Тициана, Рафаэля и других мастеров. В юго-западной части находились греческая и турецкая бани.

На третьем этаже располагались жилые покои. Во дворце был даже зал для игры в мяч, который обустроили в корпусе по Мраморному переулку.

Но незадолго до окончания строительства граф Григорий Орлов умер и Екатерина выкупила дом у его наследников. Перед смертью императрица подарила дворец внуку – великому князю Константину Павловичу.

Позже дом на набережной принадлежал ещё двум Константинам: второму сыну Николая I – Константину Николаевичу и его внуку Константину Константиновичу. Константин Константинович являлся президентом Российской академии наук и известным поэтом Серебряного века. Он писал под псевдонимом «К.Р.».

Мраморный дворец даже называли Константиновским, несмотря на то что в Стрельне уже был дворец с таким названием.

В середине XIX века выполнялась реконструкция здания по проекту Александра Брюллова.

После 1917 года здесь размещался наркомат труда, в 1919–1936 годах – Государственная академия истории материальной культуры. С 1937 года в здании располагался Центральный музей Ленина. В результате перестроек, проводившихся для нужд музея, первоначальный вид интерьеров был утрачен.

В 1992 году здание было передано Русскому музею. С этого времени стали восстанавливаться интерьер и прежняя планировка помещений.

Экспонаты, находящиеся сегодня во дворце, отражают роль русского искусства в мире. Здесь развернута постоянная выставка «Иностранные художники в России XVIII–XIX веков», которая рассказывает о взаимосвязи художников России и Европы.

Известные немецкие коллекционеры супруги Петер и Ирэна Людвиг в 1995 году подарили Русскому музею коллекцию произведений современных художников Европы, Америки и России. Так появился «Музей Людвига в Русском музее». Эта экспозиция дает возможность увидеть развитие русского искусства во взаимосвязи с мировой художественной культурой.

Экспозиция «Коллекция петербургских собирателей братьев Ржевских» представлена экспонатами, подаренными Русскому музею братьями.

В покоях одного из последних владельцев Мраморного дворца, великого князя Константина Константиновича Романова, развернута экспозиция «Константин Романов – поэт Серебряного века».

Ни один дворец в Петербурге, пожалуй за исключением Таврического, не создаёт при первом же взгляде ощущения чего-то знакомого, уже не раз виденного. И это ощущение не обманчиво.

Ни одно здание так не пленяло и не очаровывало русское общество, не вызывало такого количества подражаний, как Таврический дворец. Влияние его на русскую архитектуру, особенно на усадебное строительство того времени, поистине колоссально. Таврический дворец стал своего рода эталоном русской дворянской усадьбы, прототипом бесчисленных «домиков с колоннами», которые были разбросаны по всей необъятной России. Так дворец, построенный как символ любви, стал образцом для подражания при строительстве «дворянских гнёзд», имений русских помещиков.