Алексей Митрофанов - Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке. Пореформенный период

А Иван Бунин вспоминал об одном из народных праздников, устроенных в саду: «Меня поразила несметная от тесноты, медленно двигающаяся по главной аллее толпа, пахнувшая пылью и дешевыми духами, меж тем, как в конце аллеи в сияющей цветными шкаликами раковине томно разливался вальсом, рычал и гремел во все свои медные трубы и литавры военный оркестр. Перед раковиной, на площадке бил раскидистый фонтан, орошая водяной пылью с очаровательным запахом цветы, как я потом узнал, они назывались просто «табак»».

Словом, Шредерский сад вошел не только лишь в историю, но и в литературу, притом мировую.

А вот сад Вологды был вопиюще скромен. Литератор Лейкин так о нем писал: «Вечером мы были и в увеселительном саду, находящемся за городом, за рекой Вологдой. Эта березовая рощица нового насаждения когда-то, говорят, составляла лагерную стоянку квартировавших здесь войск. Рощица эта снята местным пожарным обществом, составляющим из себя нечто вроде клуба. В рощице имеется деревянный ресторанчик с гербом пожарного общества над входом. В рощице сделаны дорожки, поставлены скамейки, на площадке на возвышении играет военный оркестр музыки и во время антрактов и пауз музыканты обмахиваются от комаров березовыми ветками. Все с ветками. Комаров тучи. Публики в саду — человек тридцать. Около ресторана на столе самовар, и какая-то довольно многочисленная семья пила чай. Семья тоже обмахивалась березовыми ветками от комаров».

Что поделаешь — город северный, комариный.

Даже в курортном Сочи, который весь, казалось бы, представляет из себя огромный сад, тоже был свой увеселительный парк — Верещагинский. Современник писал: «Парк очень тенистый, содержится в порядке. Главное насаждение парка — это остатки того леса, который покрывал всю Верещагинскую дачу. Лес вычищен, проведены дорожки и получился старый, тенистый парк Главная аллея вдоль морского берега обсажена розами, магнолиями и другими растениями. Возвышенная площадка засажена пальмами, бананами и т. п. южной растительностью.

В парке устроена площадка для лаун-тенниса, крокета, гимнастики. Выстроена беседка с лестницей к морю, откуда любуются заходом солнца.

В темные ночи часть парка иногда освещается фонарями.

Во время сезона раза два-три играет оркестр».

Разумеется, не обходилось без происшествий, леденящих кровь. Вот, например, письмо, направленное в городскую думу города Ростова (Ярославской губернии) купцом Алексеем Яйцовым: «В ростовском городском саду неоднократно были весьма неприличные и даже буйственные поступки, да и недавно один член ростовской уездной земской управы избил трактирщика, а все это происходит от того, что в саду распивочное заведение спиртных напитков, а от этого заведения могут происходить в саду и более предосудительные пассажи. А поэтому я покорнейше прошу городскую думу вывести из сада эту торговлю спиртными напитками и тем дать возможность нам, семейным гражданам, пользоваться гуляньем в саду, не рисковать попасть на вышеписанный пассаж, и не быть со своими женами и дочерьми этому свидетелями, что весьма каждому неприлично».

Городская дума, разумеется, рассматривала эти предложения и принимала меры.

А впрочем, сад был вещью необязательной. Многие горожане обходились без него, совершая свои моционы где угодно. Городская прогулка — один из популярнейших досугов русского провинциала.

Места при этом выбирались спонтанные, подчас довольно неожиданные. В частности, в Таганроге гуляли по лестнице, ведущей от берега моря в центр города. Павел Свиньин писал о ней: «Лестница идет прямо в Греческую улицу, и на верху ее сделана площадка вроде открытой террасы с лавками… невольным образом отдыхаешь здесь лишние полчаса, ибо вид на рейде, особливо к вечеру, когда возвращаются лодки каботажные и замелькают огоньки в каютах, ни с чем не сравним».

Да что там лестница — в Сергиевом Посаде для прогулок вообще избрали железнодорожную насыпь: «Эта насыпь была, можно сказать, единственным местом прогулки для посадской публики, которая могла здесь при желании сделать хотя бы несколько верст на хорошем воздухе, среди лугов, полей, перелесков».

Чаше всего, однако, местом для прогулок была главная улица города. Житель Костромы С. Чумаков писал о своем городе: «Ежедневные прогулки костромичи делали зимой по Русиной улице по тротуару, идя с правой стороны от церкви Воскресения на Площадке до Богословского переулка; начинались они примерно часов в пять и продолжались до семи».