Анна Федорец - Савва Морозов

Детство Саввы Тимофеевича прошло в Москве, в старинной, доброй, колокольной ее сердцевине. Точнее, на том месте, где один из многочисленных переулков Китай-города — Большой Трехсвятительский — взбирается на крутую Ивановскую горку, встречаясь там со своими собратьями — Подкопаевским и Хохловским. Усадьба, где жили Морозовы, по купеческому обыкновению была записана на хозяйку — Марию Федоровну Морозову. По словам современников, она выглядела как «великолепный дворец с серебряным фонарем у Яузского бульвара», который предыдущий владелец «купил в развалинах у какого-то князя», восстановил «самым безобразно-роскошным манером» и «при какой-то заминке в делах продал Т. С. Морозову». [42] Цит. по: Филаткина Н. Л. Указ. соч. С. 170. Прекрасное описание усадьбы оставил Н. А. Варенцов: «Невдалеке от Ивановского монастыря, по Трехсвятительскому переулку и примыкающим к нему другим путаным переулкам, находилось большое владение Т. С. Морозова, огороженное каменной стеной с железной решеткой, с тянущимся по косогору садом, над куполами деревьев виднелся красивый особняк, в котором жили хозяева дома». В этом особняке располагалась крупнейшая в Москве моленная белокриницкого согласия — моленная Тимофея Саввича Морозова, освященная во имя Святого Николая Чудотворца. Она существовала с 1856 до 1905 года, когда старообрядцам запретили строить новые церкви, а престолы прежних «запечатали» — не позволили проводить в них богослужения.

Масштаб морозовского владения впечатлял. Оно занимало огромную территорию — от Подкопаевского переулка до Покровского бульвара. Помимо главного хозяйского дома, в него входил целый ряд домов, пристроек, конюшен, каретных и дровяных сараев, имелась даже оранжерея. «В подвале Т-образного дома со светлыми большими окнами располагались кухни и жила обслуга — кухарки и прачки. Кушанья и все необходимое господам подавалось наверх ручным лифтом. На третьем, получердачном этаже жили горничные, там стоял огромный бак для воды… Вход в главный дом находился с восточной стороны посередине фасада. На верхние этажи вела широкая чугунная лестница. Внутренние покои главного дома делились на парадную и жилую половины».

Непосредственно к хозяйскому дому примыкал «тенистый, немного под горку расположенный сад». [43] Музей предпринимателей, меценатов и благотворителей. Дневник Марии Александровны Гарелиной. С. 148. По словам правнука Тимофея Саввича, Г. Н. Листа, «…на всей морозовской территории было много жимолости, сирени. Было много птиц, зимой снегирей». [44] Цит. по: Филаткина Н. А. Указ. соч. С. 171. А с верхней террасы сада открывался великолепный вид на московские крыши, сады и улицы. С балкона главного дома можно было даже увидеть Кремль, «…в то время еще почти не заслоненный многоэтажными постройками».

Иными словами, детям было где порезвиться, и для этого они могли даже не выходить за пределы родительского владения с его размеренным купеческим бытом. Тем более что за этими пределами кипела совершенно иная жизнь…

Владение Тимофея Саввича Морозова располагалось близ Хитрова рынка или, в просторечии, Хитровки. Здесь обитали представители общественного дна: бродяги, пьяницы, воры, уголовники, проститутки. Если кто становился обитателем местных трущоб, в нормальное общество он уже не возвращался: Хитровка затягивала. Атмосфера была соответствующая. «Страшные трущобы Хитровки десятки лет наводили ужас на москвичей». По свидетельству известнейшего московского журналиста, «короля репортеров» Владимира Алексеевича Гиляровского, избавиться от этой напасти никак не удавалось. Даже несмотря на то, что «с одной стороны близ Хитровки торговая Солянка с Опекунским советом во главе, с другой Покровский бульвар и прилегающие к нему переулки… сплошь были заняты богатейшими особняками русского и иностранного купечества. Тут и Савва Морозов, и Корзинкины, и Хлебниковы, и Оловянишниковы, и Расторгуевы, и Бахрушины, и Бардыгины, и Вогау, и Марк, и Банза… Владельцы этих дворцов возмущались страшным соседством, употребляли все меры, чтоб уничтожить его, но ни речи, гремевшие в угоду им в заседаниях думы, ни дорого стоящие им хлопоты у администрации ничего сделать не могли. Были какие-то тайные пружины, отжимавшие все нападающие силы, — и ничего не выходило. То у одного хитровского домовладельца рука в думе, то у другого в канцелярии генерал-губернатора, то третий занимает важное положение в делах благотворительности». [45] Гиляровский В. А. Записки москвича. М., 1931. С. 193. Хитровка была уничтожена лишь после прихода советской власти, взорвавшей самые основы общественного устройства.