Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Несмотря на низкий социальный статус, гладиаторы пользовались бешеной популярностью и легко становились поп-звездами и секс-символами. Сатирик Ювенал издевается над знатной дамой, которая сбежала от мужа-сенатора с гладиатором: он-де был и немолод, и нехорош собой, и в сраженьях изувечен, но он был гладиатор, и этим все сказано. «Люб им клинок», замечает поэт со вполне осознанной фрейдистской двусмысленностью.

Травли животных стали приобретать популярность одновременно с гладиаторскими боями. В суровые республиканские времена дикие звери участвовали в праздничных торжествах разве что в весенние праздники плодородия: в Цереалии по городу пускали лис с привязанными к хвостам факелами, а в Флоралии в цирк (не в амфитеатр, постоянного амфитеатра в Риме еще не было) выпускали бегать зайцев и косуль.

Травли ( venatio , множественное число venationes ) были для спонсоров игр возможностью показать Риму невиданных животных и завоевать народное признание. Ассортимент животных был невероятно широк. Зрителям показывали практически всю фауну обитаемого мира, с упором на экзотических зверей, основным поставщиком которых была Северная Африка. За годы представлений в Колизее римская публика повидала там слонов, носорогов, верблюдов, жирафов, бегемотов, страусов, зубров, лосей, леопардов, антилоп всех видов; а уж львов, тигров, медведей и кабанов — без счета.

В литературе можно встретить упоминание об устроенной во времена Нерона битве тюленей с белыми медведями. Тюлени не вызывают сомнений, но если только ареал обитания белых медведей за истекшие столетия не сократился в разы, присутствие этих животных в Риме маловероятно. Белый медведь (Ursus maritimus) водится в узкой арктической полосе Евразии, от Новой Земли до Чукотки. При всей находчивости тогдашних организаторов, представить себе римскую торговлю с чукчами затруднительно. Речь, скорее всего, о недоразумении: стихотворение поэта Кальпурния Сицилийского, которое позволило сделать далеко идущие выводы, сообщает о привычных бурых медведях.

В 1850 году в лондонский зоологический сад в Риджентс-парке после долгого путешествия был доставлен молодой гиппопотам — первый в Европе с римских времен. Путешествие его от Нила до Темзы было тяжелым, дорогим и обставленным со всеми возможными предосторожностями (для того, чтобы поить зверя в дороге молоком, пришлось везти целое стадо коров). Как подобные чудеса удавались римлянам на совсем другом уровне технологии, навигации и зоологических знаний — до сих пор не совсем понятно. Вероятно, большая часть перевозимых животных гибла в пути. Экологический ущерб, который римские зрелища наносили провинциям, особенно африканским, трудно даже представить — его последствия дают о себе знать по сей день.

Когда Цицерон был губернатором малоазийской провинции Киликии, его приятель и родственник Целий Руф настойчиво просил прислать в Рим пантер. Руф только что выиграл выборы и должен был устроить в честь этого подобающее случаю представление. Цицерон отвечал уклончиво: пантер нынче мало, те, что есть, сбежали из моей провинции в соседнюю Карию, я тебе уже посылал… Как бы то ни было, в нынешней Турции пантер нет — ни в Карии, ни в Киликии.

Каждый, кто посещал многолюдный театр или стадион, знает, что добраться до своего места — дело не такое уж простое. Надо все время сверять свое местонахождение с номером сектора, ряда, кресла на билете, оглядываться по сторонам, разбираться в хитросплетении этажей и коридоров — и все равно нередко без советов билетера не обойтись. Но архитекторы и инженеры должны думать еще и о том, чтобы зрители не загораживали друг от друга сцену или арену; о том, чтобы в ряду было столько мест, на сколько театр рассчитан, и никому не было бы тесно; чтобы между рядами можно было проходить; наконец, о том, чтобы в случае пожара или другой опасности эвакуация заняла считанные минуты.

Колизей построен с учетом всех этих соображений — а заодно таких, которые современным строителям не приходят в голову. Как и в наши дни, места у арены были самыми престижными, а верхние ряды, «галерка», — наоборот. Сейчас распределение зрителей в зале регулируется стоимостью билетов. Но публичные игры в древнем Риме были по преимуществу бесплатными: расходы несли чиновники, частные устроители, императорская казна. Кроме того, отношение между состоянием и социальным статусом было далеко не таким линейным, как в современном обществе. Поэтому распределение зрителей по ярусам амфитеатра было задано заранее: лучшие места занимали сенаторы, за ними сидели представители сословия всадников, еще выше — те, кого называли просто «народ» (plebs) , — люди с римским гражданством, имевшие право носить тогу; за ними — те, кто не мог или не хотел позволить себе официальную одежду римского гражданина. На самом верху были стоячие места — там теснилась городская беднота, иммигранты, приезжие, рабы. В разные эпохи женщин то допускали, то не допускали на представление; когда допускали — то именно в эти задние ряды. Представителям некоторых табуированных профессий вход в Колизей был запрещен — в частности, туда не могли попасть лица, когда-либо выступавшие на арене в качестве гладиатора (Коммод и остальные императоры не в счет). То есть в теории отставной боец не мог прийти полюбоваться на выступление молодежи. На практике наверняка эти запреты можно было обойти.