Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

После этого археологи сразу натолкнулись на древнейшие захоронения, относящиеся как минимум ко времени основания Рима.

Монета с изображением императрицы Фаустины.

Напротив Сан-Лоренцо, по другую сторону Священной дороги, находятся развалины Регии. Уже по названию этого здания понятно, что речь идет о чем-то царском (слово «Регия» происходит от латинского rex , «царь»). По легенде, Регию основал и построил второй римский царь Нума Помпилий. Из античных источников можно сделать вывод, что Регия совмещала функции храма (fanum) и жилого дома, хотя такая практика для Рима была нехарактерна. В ней находилось святилище Марса, где хранились принадлежащие богу войны копья и щиты, и святилище хтонической (т. е. подземной) богини, которую римляне называли Ops ConsIVa. Ops — это «сила, богатство» (от того же индоевропейского корня происходят слова «официальный» и «офис»), consIVa происходит от глагола consero , «сеять». В августе в честь этого важного божества справлялся праздник и устраивались торжественные процессии. Святилище Опс в Регии было запретным для всех, кроме верховного жреца и весталок. А копья Марса использовались для гадания: если они сами собой начинали шуметь, это считалось дурным знамением, и жрецы должны были немедленно принести искупительные жертвы. Историки рассказывают, что в мартовские иды 44 года до н. э., в день убийства Юлия Цезаря, Марсовы копья зашумели и Цезарь, который тогда был верховным жрецом, совершил положенный жертвенный обряд — но это не отвратило беду.

Раскопки показали, что некая постройка на этом месте стояла с незапамятных времен — с VII — vi веков до н. э.; больше всего она походила на богатый дом в этрусском стиле. Этот дом несколько раз перестраивали, меняя планировку, но начиная с первых лет республики основные очертания помещений и стен в ходе последующих перестроек уже не менялись: получились три расположенные анфиладой комнаты, причем из средней можно было попасть в каждую из боковых (святилище Марса и святилище Опс), а также во двор.

В начале правления Октавиана (будущего Августа) генерал Гней Домиций Кальвин реставрировал Регию, богато украсив ее золотом из своей военной добычи, собранной в городах Испании. Но одного золота было недостаточно для столь важного здания, а достойных произведений искусства в Испании, тогда еще дикой, не водилось. Кальвин обратился к Октавиану и попросил у него взаймы несколько статуй; тот согласился. Когда император попросил отдать долг, Кальвин сказал ему: «Пришли людей и забери статуи»; он намекал, что у него не хватает работников на строительстве, но это можно было понять и так, что по своей воле он статуи не отдаст. Октавиан махнул рукой и постановил считать произведения искусства подношениями Регии. Эта дерзость сошла Кальвину с рук, скорее всего, потому, что он был одним из немногих римских аристократов, кто проявлял непоколебимую преданность Юлию Цезарю, а потом его наследнику Октавиану.

Когда поэт Гораций в оде Exegi monumentum , образце всех будущих «Памятников», хотел выразить свое «и славен буду я, доколь в подлунном мире», он сделал это в таких словах:

«пока на Капитолий всходит верховный жрец с безмолвной девой». Это означало: пока стоит Рим, а Рим, как известно, вечен. И действительно, ничто для римлян не олицетворяло вечность их города и миропорядка в большей степени, чем культ дев-весталок.

Культ этот был очень древний. Он предшествовал основанию города: мы помним, что Ромул и Рем считались сыновьями весталки Реи Сильвии и бога Марса. Коллегию весталок в Риме утвердил легендарный царь-законотворец Нума Помпилий, тот же, что основал Регию. Главной обязанностью весталок было сохранение священного огня Весты и охрана священных предметов — их точный перечень неизвестен, но среди них был Палладий, деревянная статуэтка Афины, спасенная когда-то Энеем из горящей Трои. Так в культе весталок изначально сошлись несколько важных для римлян географических компонентов: альбанский, троянский, латинский, общесредиземноморский (у Весты был греческий прототип — Гестия, богиня домашнего очага). Римлянам было важно считать себя первыми среди равных в семье народов, но они понимали, что этим первенством они обязаны не чистоте породы, а, наоборот, плавильному котлу, в котором их нация формировалась.