Рейнгардт в целом дает трезвую оценку поражению вермахта под Москвой. В частности, он подчеркивает, что планы Гитлера, а вместе с тем шансы на успешное ведение войны Германией провалились уже в октябре 1941 года. Следует отметить, что он избегает широко пропагандируемой в буржуазной историографии точки зрения, согласно которой немецкая группировка была вынуждена прекратить наступление из-за необыкновенно сильной и длительной распутицы. Приведенные в книге данные немецкой метеорологической службы свидетельствуют, что осенью 1941 года в Московской области осадков было значительно меньше, чем обычно, и период распутицы был коротким. Раннее похолодание в ноябре позволило войскам и боевой технике беспрепятственно двигаться не только по шоссейным и проселочным дорогам, но и по местности в стороне от них. Автор справедливо отмечает, что и советские войска в не меньшей степени страдали от распутицы и, следовательно, ссылки на нее как на причину срыва наступления не имеют под собой основания.
В числе действительных причин срыва немецко-фашистского наступления на Москву в октябре 1941 года автором отмечены следующие:
- упорная борьба советских войск, которые, даже попав в окружение под Вязьмой, длительное время сковывали немецкие танковые силы;
- недооценка командованием группы армий "Центр" мощи и глубины созданной советскими войсками Можайской линии обороны;
- искусное применение советским командованием небольших сил для создания на наиболее опасных участках противотанковых очагов обороны, вынуждавших противника прорывать все новые и новые позиции, проведение быстрых контратак против растянутых флангов противника при активной поддержке советской авиации, действовавшей даже тогда, когда немецкие самолеты не могли летать из-за погодных условий;
- высокий моральный дух советских воинов, защищавших столицу.
Последнее отнесено автором к "решающему фактору" срыва немецкого наступления. Однако рассуждая об "усилении воли к борьбе и повышении морального духа советских войск", он обнаруживает полную неспособность понять истоки их мужества. Они, как известно, рождены преданностью и глубокой верой в справедливость войны, правильным руководством обороной Коммунистической партией, Советским правительством и Верховным Главнокомандованием, готовностью отдать жизнь за то, чтобы не допустить фашистов на священную землю столицы, неистребимой волей отстоять свободу социалистического государства, впервые в истории выражавшего волю рабочих и крестьян. Рейнгардт же видит движущую силу стойкости наших солдат в борьбе с захватчиками лишь в "строгих приказах и политических лозунгах", в "страхе перед немецким пленом". Конечно, меры командиров по пресечению отдельных случаев трусости и малодушия имели определенное значение. Однако истоки массового героизма советских воинов были заложены в глубоком их социалистическом патриотизме.
Автор книги осуждает жестокое обращение с советскими военнопленными, признает, что в немецких лагерях их ожидали мучения, голод, расстрелы. Однако делается это отнюдь не по соображениям гуманности или для разоблачения звериной природы фашизма, а для того, чтобы выявить "негативные последствия" уничтожения военнопленных для военных действий немецкой армии. По мнению автора, лучшее обращение с военнопленными ослабило бы ненависть советских солдат к гитлеровцам, облегчило бы немецко-фашистскому вермахту достижение поставленных перед ним задач.
Перед тем как перейти к разбору немецко-фашистских планов возобновления операции "Тайфун" в ноябре, Рейнгардт считает необходимым отметить, что уже к тому времени благодаря прежде всего "быстрой и правильной реакции" советского командования план молниеносного захвата Москвы, Ленинграда и Кавказа провалился. Автор, однако, не пишет о тех огромных потерях, которые понесли немецко-фашистские войска под Москвой и на всем советско-германском фронте. А они были действительно велики. В ходе стратегической обороны Советских Вооруженных Сил потери фашистской Германии почти в три раза превышали общие потери во всех военных кампаниях на Западе: в Польше, Западной и Северо-Западной Европе и на Балканах. Только сухопутные войска вермахта с июня по ноябрь 1941 года потеряли на советско-германском фронте убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 750 тыс. человек. Потери немецкой авиации с 22 июня по 10 ноября составили здесь
5180 самолетов. В течение пяти с половиной месяцев Советская Армия разгромила 26 вражеских дивизий и 13 бригад. Свой резерв (24 дивизии) главное командование германских сухопутных сил полностью израсходовало еще до 1 октября. Враг вынужден был перебросить с запада для замены разгромленных войск 21 дивизию и 15 бригад, авиационные, зенитно-артиллерийские и другие соединения и части{11}.
Читать дальше