Леонид Васильев - История Востока. Том 1

Случилось то, что европейские специалисты недооценили потенциал традиционной неевропейской структуры. Иллюзия ускорявшегося сближения, темпы которого достигли кульминации на рубеже XIX–XX вв., особенно в годы так называемого пробуждения Азии, скрыла реальную силу этого потенциала, который в то время был подорван общей для всего неевропейского мира кризисной ситуацией и не мог оправиться от энергичного давления вестернизации в экономике, культуре и иных сферах жизни. Это ослабление – более кажущееся, чем действительное, скорее внешнее, нежели глубинно-внутреннее, – рождало иллюзию быстрого и неизбежного крушения традиционных структур. Однако традиции оказались достаточно сильны, а более близкое знакомство с европейской культурой и свойственными ей материальными ценностями и ставкой на материальный успех в качестве ее генеральной установки тоже сыграло свою негативную роль в деле ослабления темпов вестернизации и способствовало усилению внимания к собственным фундаментальным религиозно-культурным ценностям и традициям, лежавшим в основе великих цивилизаций Востока. Этот феномен с особой силой проявил себя тогда, когда неевропейские страны обрели независимость и вплотную встали перед нелегкой проблемой выбора пути.

Вопрос о выборе пути всегда нелегок. Конечно, хотелось бы жить так, как живут на Западе, и иметь все то, что имеют развитые страны. Но по силам ли это развивающимся странам? И как, какими силами и средствами, какой ценой добиться этого?

Словом, развивающийся мир оказался перед нелегкой дилеммой: идти далее тем же путем и практически с теми же результатами, что и прежде, или резко изменить многие установки?

Разные страны Востока решали эту дилемму различно. Каждая делала свой выбор, выбирала собственный путь. Но кое-что при этом зависело и от объективных обстоятельств. И здесь важно ввести в анализ еще один важный фактор – момент культурной традиции, той великой цивилизации, в рамках которой исторически существовало данное общество.

Такого рода цивилизаций немного. Из числа активно функционирующих в наши дни и во многом определявших культурные традиции на протяжении многих веков, а то и тысячелетий необходимо назвать арабо-исламскую, индо-буддийскую, китайско-конфуцианскую. Можно упомянуть также латиноамериканскую и, с некоторыми оговорками относительно отсутствия внутренней цельности и единого для всех религиозного начала, африканскую. Конечно, в рамках каждой из этих цивилизаций есть немало внутренних различий, особенно в уровне развития, образе жизни, но при всем том каждая из перечисленных цивилизаций за долгие века и тысячелетия своего существования создала немало общего и цельного, свойственного только тем народам, культурам и традициям, которые формировались и существовали под воздействием этих цивилизаций и определявших их параметры религиозных доктрин.

Современная практика показывает, что наиболее удачно адаптировались в современном мире страны дальневосточной конфуцианской цивилизации во главе с Японией, которая продемонстрировала необычайные для остального неевропейского мира потенции – не столько глубинно-внутренние, сколько из сферы умения заимствовать, отбирать заимствованное и оптимально его использовать. Под влиянием Японии немалых успехов достигли и некоторые другие страны этого региона, включая и Китай, демонстрирующий в наши дни завидные успехи в развитии, особенно после радикальных реформ внутренней структуры. Совсем иначе обстоят дела, скажем, в странах Африки. Немалые проблемы возникли перед странами исламского мира, индо-буддийской цивилизации, а также перед народами Латинской Америки. Есть в этих проблемах много общего, характерного для всего современного развивающегося неевропейского мира, но немало и различий, восходящих к цивилизационным основам каждого из регионов.

Все это не ускользнуло от внимания специалистов, особенно после иранской революции, когда стали много писать о феномене фундаментализма и самоидентификации, т.е. о стремлении развивающихся стран ориентироваться более на собственные цивилизационные и религиозно-культурные истоки, нежели на вестернизованные обезличенные эталоны развития. Появились новые концепции, авторы которых стремились объяснить современные процессы и ближайшие перспективы развивающегося мира с новых теоретических позиций, например с позиций теории синтеза, суть которой сводится к своего рода конвергенции, т.е. сочетанию определенных признаков и элементов европейской и неевропейской структур в рамках некоего генерального синтеза. Появилась также концепция, согласно которой выдвижение на передний план закономерностей социально-экономического процесса применительно к развивающемуся миру вообще едва ли оправданно и что следует отдать приоритет анализу прежде всего цивилизационного начала.