Томас Рид: Белая скво

Пленница выздоравливала, и вместе с силами к ней возвращался интерес к жизни. Казалось, она превратилась в совсем другого человека.

Прошлое исчезло, как сон.

Очень смутно вспоминала она свою жизнь на берегу залива Тампа, своего отца, конфликт на холме, бойню, печальную участь брата. Все это казалось нереальным, как будто никогда не существовало или как будто происходило не с ней лично, а знакомо ей только по рассказам. Прошлое продолжало жить в ее сознании, но потеряло всякую связь с той реальной жизнью, которую она вела среди индейцев.

Она не жалела об этом прошлом, события и персонажи которого принесли ей столько несчастий.

Настоящее она оценивала гораздо оптимистичней. Она жила новой жизнью, и мысли у нее были новые.

Нелати и Вакора тысячью способами пытались сделать ее довольной и счастливой. У них не было роскошных подарков, но то, что было, они дарили с подлинным тактом и искренностью.

Как ни странно, но в своей настойчивости они не проявляли ни тени ревности друг к другу!

Нелати обладал великодушным характером, и самопожертвование казалось ему естественным.

Но когда он купался в ее красоте, ему не хватало мужества прийти к выводу, что девушка может принадлежать другому. Ее любовь не отдана ему, значит и никому другому! Так думал он.

Правда, иногда ему казалось, что она бросает на Вакору взгляды, какие никогда не доставались ему, и говорит о его двоюродном брате с дрожью в голосе, какой не бывает, когда она говорит с ним.

Но он может ошибаться. Может? Он уверен, что ошибается! Если она не любит его, то не может любить и Вакору.

Так обманывал себя молодой индеец.

Невинный, как ребенок, он ничего не знал о сердце женщины.

Эти взгляды, эта дрожь в голосе - все это должно было ему сказать, что Элис любит Вакору.

Да, наконец любовь пришла.

Белая девушка влюбилась в молодого индейского вождя!

Вакора и его пленница - теперь больше, чем пленница, - сидели в развалинах старой крепости, вблизи могилы Сансуты.

- Ты довольна, что снова здесь? - спросил он.

- Да. Во время болезни я обещала себе, что как только поправлюсь, первым делом приду сюда.

- Но именно во время такого посещения ты едва не потеряла жизнь.

- Жизнь, которую ты спас.

- Это была счастливая случайность. Не могу сказать тебе, что тогда привело меня в лес.

- Но что ты там делал? - спросила она.

- Как слепой смертный, я укорял себя и свою судьбу, тогда как нужно было благодарить ее.

- За что?

- За то, что привела меня на место, где я смог услышать твой крик.

- Но какую судьбу ты винил?

- Ту, что сделала меня недостойным.

- Недостойным чего?

Он ответил не сразу, но серьезно взглянул на девушку, отчего она опустила глаза.

- Ты действительно хочешь знать, отчего я считаю себя недостойным?

Она с улыбкой ответила:

- Если ты не выдашь ничьей тайны.

- Ничьей - кроме моей собственной.

- Тогда скажи, если хочешь.

Может быть, легкая дрожь в ее голосе убедила его продолжать?

- Недостойным тебя! - был ответ.

- Меня? - переспросила она, отводя взгляд.

- Тебя и только тебя. Но зачем мне сдерживаться? Ты дала мне храбрость говорить - даешь ли разрешение?

На последний вопрос она ответила взглядом.

- В тот день я думал, - продолжал молодой вождь, - что проклят людьми и небом, что я, индейский дикарь, недостоин мыслей о любви - той любви, что расцвела в моем сердце, как чистый цветок, но лишь для того, чтобы быть растоптанной расовыми предрассудками, что все мое восхищение прекрасным и благородным ничего не стоит из-за случайностей моего рождения, что если во мне возникла святая страсть, я должен забыть о ней навсегда.

- А теперь? - спросила девушка, трепеща от волнения.

- Сейчас все зависит от одного слова - от этого слова зависит мое счастье или несчастье, сейчас и навсегда.

- И что это за слово?

- Не спрашивай меня о нем! Оно должно слететь с твоих уст, из твоего сердца.

Такое красноречие способно получить ответ без слов. Красноречие любви!

Через мгновение губы белой девушки коснулись губ ее индейского возлюбленного.

Их восторженное объятие прервал неожиданный звук. Это был стон!

Он донесся с противоположной от могилы Сансуты стороны, из-за группы густых кустов.

Вакора бросился туда, а Элис осталась на месте, пораженная страшным предчувствием.

Молодой вождь испустил восклицание, полное ужаса, когда посмотрел в кусты.

Под ними лежал его двоюродный брат, мертвый, с кинжалом в правой руке, пронзившим его сердце!