Томас Рид - Пропавшая сестра

Работа наша шла теперь очень успешно. Когда наш прииск был окончательно разработан и мы поделили добытое золото, ко мне пришел Окс и отдал мне за купленный у меня пай пятьдесят фунтов стерлингов.

- Вы сделали меня счастливым, - сказал он, - и я завтра уезжаю. Я добыл то, что мне было необходимо. Я теперь могу сказать вам, что я намерен сделать с деньгами, которые заработал. У меня старик отец вот уже семь лет сидит в тюрьме за долги. Вся сумма его долгов - сто пятьдесят фунтов стерлингов. Шесть лет тому назад я ушел из дому и сделался моряком. Я задался целью заработать эти сто пятьдесят фунтов, чтобы вызволить отца из тюрьмы. Для меня эта сумма была очень велика. Проплавав немного, я увидел, что, оставаясь моряком, я никогда не заработаю нужной мне суммы. В это время в Австралии нашли золото. Я поехал в Мельбурн, а оттуда отправился на прииски. Я вступил в компанию с двумя диггерами. Счастье мне благоприятствовало. Казалось, что уже скоро наступит день, когда я обниму своего дорогого отца. Но когда я уже был у цели, мои компаньоны, как я вам уже рассказывал, меня обокрали. Вы себе и представить не можете мое отчаяние. Я был близок к самоубийству. В это время вы предложили мне вступить с вами в компанию. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня.

Прощаясь, Окс обещал написать мне из Мельбурна и известить, на каком корабле он уедет.

Свое обещание он исполнил. Через неделю я получил от него письмо, в котором он извещал, что уезжает в Лондон на корабле "Кент".

Я мысленно пожелал ему попутного ветра.

28. ФАРРЕЛЬ И ЕГО ЖЕНА

Вскоре после отъезда Окса я перебрался на другой прииск, Кресвикский, в тридцати милях от Балларата.

Я вступил в компанию с двумя другими золотоискателями. Мы заняли прииск и начали работу. Почва была камениста, и наши кирки не годились для работы на такой почве. Необходимо было приобрести лом. Мы искали во всех приисковых лавках, но ни в одной из них лома не оказалось.

Тогда, с согласия товарищей, я отправился за покупкой лома в город. На обратном пути я свернул с дороги, чтобы не проходить через деревню чернокожих, и пошел лесом.

Я уже подходил к дому, как вдруг увидел дикаря, шедшего мне навстречу и размахивавшего большей дубиной. Я хотел уклониться от встречи с ним и повернул в другую сторону. Но он последовал за мной, проявляя враждебные намерения. Хотя, по-видимому, он был пьян, но это нисколько не мешало свободе его действий. Я пытался бежать, но он сделал невозможным для меня отступление. Я понял, что единственная надежда на спасение - остановиться и защищаться.

Дикарь дважды попытался на меня напасть. Но я, хотя и с большим трудом, успел увернуться от него и отразить удар его страшной дубины купленным ломом.

Наконец он сделал третью попытку, и хотя я и увернулся, но получил все-таки сильный удар дубиной.

Рассерженный, я не мог уже больше сдерживаться. Я поднял обеими руками лом, нацелился прямо в голову дикаря и опустил лом быстрым и сильным движением руки. Дикарь упал, как подкошенный. Я не могу и теперь хладнокровно вспоминать звук треснувшего черепа дикаря. После этого я избегал ходить этим местом. Слишком было тяжело.

Вскоре я опять встретился со своим калифорнийским знакомым Фареллем. Он очень обрадовался мне и на мой вопрос, что слышно о беглецах, рассказал следующее:

- Я видел Фостера и мою жену. Оказывается, что я в продолжение четырех месяцев жил вблизи них и не догадывался об этом.

- Что же вы с ними сделали?

- Ничего. Судьба отомстила им за меня. Скажу лишь, что Фостер - самый несчастный человек, какого я только встречал на этом свете. Он уже в продолжение шести недель лежит в ужаснейшей лихорадке и еще не скоро окончательно поправится. Я расскажу вам, как я с ним встретился.

Я был в своей палатке, когда услышал голос женщины, разговаривавшей с моим компаньоном перед палаткой. Женщина просила отдавать ей в стирку белье. Она говорила, что ее муж уже давно болен, и у нее нет денег, чтобы купить хлеба. Голос показался мне очень знакомым. Я встал, осторожно выглянул из палаты и увидел свою беглую жену! Я дождался, пока она закончила разговаривать с товарищем и пошла домой. Я тоже, стараясь быть незамеченным, шел за нею до ее собственной палатки. Она вошла в нее, не заметив меня. Я вошел вслед за нею и совершенно неожиданно предстал перед преступной парочкой.

Моя жена стала бледною, как мел. Фостер же весь задрожал от страха. Они каждую минуту ожидали, что я их убью. "Не бойтесь, - сказал я, - я не трону вас. Сама судьба позаботилась отомстить за меня. Вам придется испытать еще более тяжелые бедствия, и я пальцем о палец не ударю, чтобы хоть немного облегчить вашу участь".