Томас Рид: Пропавшая сестра

Попытка моя не удалась. Я не мог победить своей ненависти к нему. Но никогда я не предполагал, чтобы с человеком могла произойти такая разительная и внезапная перемена, какая произошла с мистером Лири после его женитьбы на моей матери.

Он больше уже не был прежним скромным работником. Он сразу перестал обращаться со мной ласково, а заговорил таким повелительным и властным тоном, каким даже мой покойный отец никогда не говорил со мною.

Мистер Лири был до сих пор прилежным работником, но теперь он нанял другого человека для работы в мастерской, который и работал в ней вместе со мною. Сам же мистер Лири всем своим поведением доказывал. что его дело заключается в получении денег, которые мы должны зарабатывать.

Все время он проводил в кругу своих новых знакомых, людей невоздержанных, домой являлся почти постоянно пьяным и обращался с моей матерью грубо и жестоко. И все это началось, когда не прошло еще и трех недель после свадьбы.

Я не скрывал от мистера Лири своего мнения о нем и о его поведении, и это вскоре привело к тому, что оставаться в своей семье я больше не мог.

Наши разногласия и столкновения с каждым днем усиливались, пока мистер Лири не объявил, что я неблагодарный негодяй, не оценивший его забот обо мне, что он ничего не может сделать со мною, поэтому я не могу больше оставаться в его доме!

Он долго совещался с моей матерью о том, что сделать со мною, и результатом этих совещаний было решение отправить меня в море.

Я не знаю, какие он использовал аргументы, но только они подействовали на мою мать, и она согласилась с его планами. Вскоре после этого я был определен учеником на парусное судно "Надежда", совершавшее рейсы между Дублином и Новым Орлеаном. Капитаном этого судна был Джон Браннон.

- Море - подходящее для тебя место, - сказал мистер Лири, после того как представил меня капитану Браннону. - На корабле ты научишься вести себя и обращаться со старшими с уважением.

Мистер Лири думал, посылая меня в море, отомстить мне за мое плохое отношение к нему, но он ошибался. Если бы он знал, что этим он доставил мне только удовольствие, то, наверное, постарался бы подольше держать меня дома в мастерской.

Так как я уже и сам решил оставить дом, то я даже обрадовался, что меня отсылают. Мне только тяжело и жалко было оставлять мою мать, брата и маленькую сестру в жестоких руках мистера Лири.

Но что я мог сделать? Мне не было еще и четырнадцати лет, и я не мог бы сам содержать их. Ненависть у нас с мистером Лири была обоюдная, и если он не будет больше видеть меня, то, может быть, станет лучше обращаться с моими близкими. Только эта мысль и утешала меня, когда я расставался с ними.

Моя мать хотела проводить меня до корабля, но этому воспрепятствовал мистер Лири, сказав, что он сам проводит меня.

С мистером Лири мы расстались на корабле, и когда он уходил, я крикнул ему: "Мистер Лири! Если вы в мое отсутствие будете дурно обращаться с моей матерью, братом или сестрою, то я вас убью, когда возвращусь назад." Он ничего не ответил.

2. БУРНЫЙ ДЖЕК

На корабле "Надежда" я оказался в очень печальном положении. Я был там самым последним человеком. Весь экипаж пользовался мною для своих личных услуг. Только один человек, боцман, прозванный своими товарищами Сторми-Джеком, что значит Бурный Джек, за вспыльчивый характер, относился ко мне ласково и защищал меня от своих товарищей. Благодаря заступничеству "Бурного", мое положение на корабле значительно улучшилось.

После одной ссоры с корабельным плотником, виновником которой был последний, Бурного избили, связали и заперли в трюме. Такое несправедливое наказание страшно возмутило Бурного, и он решил по прибытии в Новый Орлеан дезертировать.

За несколько дней до прихода в Новый Орлеан Бурного освободили, но мысль о бегстве не покидала его.

Мне удалось, хотя и с большим трудом, убедить Бурного не покидать меня на корабле, а взять с собою.

Через два дня после нашего прибытия в Новый Орлеан, он попросил разрешения сойти на берег, а также, чтобы и мне позволено было сопровождать его. Капитан разрешил, полагая, что Бурного удержит от побега недополученное жалованье. Мысль о том, чтобы мальчик, подобный мне, решился покинуть корабль, не могла прийти капитану в голову.

Мы оставили корабль, чтобы больше на него не возвращаться.

Мы сосчитали наши деньги. У Бурного было 12 шиллингов, у меня же только полкроны. Бурный чувствовал большое искушение зайти в кабачок, но, в конце концов, вышел победителем из этой тяжелой для него борьбы. Сознание ответственности не только за себя, но и за меня удержало его от этого искушения.