Питер Джонс: Голосуйте за Цезаря

Сколько себя помню, древние греки и римляне делали для меня ту же самую работу, что и Би-би-си. То есть обучали меня, развлекали и информировали о предметах, совершенно ничего общего между собой не имеющих, — о прихотях богачей и образовании; о преимуществах лука-порея и астрологии; о народе как носителе власти и предрассудков; о смысле и пользе деторождения; о религиозном опыте и эффективности судебной системы; о самопознании и опасности безудержного законотворчества; о миногах и преимуществах государственной независимости; о вреде празднеств и причинах зла; о благотворительности и чувстве долга; о жизни и смерти; о тщетности метафизики и о многом, многом другом.

В этой книге — итоги моего общения с античным миром. Некоторые главы начали свою жизнь еще в моей рубрике «Древность и современность», которую я вел в издании «Spectator». Удивительным образом они отражают интересы, предубеждения и даже невежество автора. Однако древние не несут никакой ответственности за тот выбор, который я сделал из всего многообразия суждений и воззрений об античной эпохе. На каждый приведенный здесь довод читатель может привести свой контрдовод, найденный где-то еще. Другими словами, я не претендую на истину в последней инстанции и на полный охват такой безграничной темы, как «жизнь античного общества». Любые обобщения и любая статистика, вполне возможно, еще будут нуждаться в уточнении и обсуждении. Мой сын Том, с присущей ему проницательностью, спросил меня: «Эта книга — труд по истории или манифест?» Даже я не настолько наивен, чтобы думать, будто настоящее можно целиком спроецировать на прошлое, по крайней мере, без учета огромной разницы между эпохами в области, например, медицины или технологий. Тем не менее древние римляне и греки подарили человечеству огромное количество идей и открытий, в чем читатель, я надеюсь, убедится сам, прочитав эту книгу.

И, наконец, я хочу выразить особенную признательность издательству «Орион» и лично Иану Маршаллу. Еще ни один издатель, с которым я имел дело, не относился с таким тщательным, плодотворным и дружеским вниманием к публикации моих трудов.

Питер Джонс

Ньюкасл-он-Тайн

Январь 2008 г.

Поездка на работу, встреча с друзьями, футбольный матч — по какому бы поводу жителям Лондона ни приходилось бы передвигаться по мегаполису -все они клянут тесноту и давку в общественном транспорте и стонут от автомобильных пробок. Особенно в центре города. Особенно в снегопад. Но ничто не ново под Луной. Те же самые ощущения, только гораздо более обоснованные, испытывали и жители древнего Рима. Не было ни метро, ни автомобилей, а теснота и давка — те же.

Лондонец, которого буквально «выносит» со стадиона толпа футбольных фанатов, лондонец, уши которого закладывает на мегадецибельном поп-концерте в «Альберт-Холле», испытывает те же чувства, что и римский сенатор, возлежавший на паланкине и покрикивавший на рабов-носильщиков, едва пробиравшихся сквозь многотысячное людское море, многоцветное и многоязычное, заполнившее до краев торговую площадь. Вот как это описывает поэт-сатирик Децим Юний Ювенал

(датировано 120 г.н.э.):

«На улицах мы, пешеходы, зажаты толпою со всех сторон. Впереди идущие не дают нам свободного шага, в то время как сзади напирают. Чужие локти упираются в наши бока. Того и гляди — получишь по голове коромыслом а то и бочонком. Ноги мои, облепленные грязью по колено, распухли от бесчисленных пинков, а тут еще здоровенный, подбитый гвоздями солдатский сапог отдавил мне палец... Нескончаемый уличный гул, вопли и крики -как здесь вообще можно заснуть? Здоровый ночной сон — привилегия богатых римлян (многие умирают от бессонницы). Грохочущие повозки то там, то здесь образуют заторы, и тогда над узкими кривыми улочками стоит отборная ругань возниц...»

Да и наши нынешние лондонские толпы вовсе не состоят из одних только благородных, честных, правдивых, прямодушных англичан. Лондон -одна из столиц мира. Множество представителей других народов и рас приезжают сюда, в том числе и для работы. Люди отовсюду: из Шотландии и России, из Австралии и Сирии, Африки и Франции, США и Польши. Так было и в древнем Риме, где, кстати, очень долго общепринятым языком общения был повседневный язык всего Средиземноморья — древнегреческий. Стремившийся к точности и правдивости, Ювенал называл иностранцев, особенно греков, «несчастными», что указывает на толерантность и терпимость древнеримского общества, не делавшего в большинстве своем различия между народами и расами.