Питер Джонс: Голосуйте за Цезаря

В среднем в городе ежедневно возникало до сотни пожаров, из них двадцать больших и два — очень серьезных. Однако одновременно возникало не более четырех возгораний, поэтому, вероятно, когорты пожарных с ними справлялись.

Пожар бушевал десять дней, и в конце концов из четырнадцати регионов нетронутыми огнем остались лишь четыре. По окончании трагедии Нерон лично приступил к восстановлению и перепланировке города. Узкие кривые улочки были расширены и выпрямлены; высоту застройки вновь, уже который раз, ограничили; было запрещено возведение стен, перегораживающих жилые кварталы; было ограничено использование деревянных материалов; шире внедрялись огнеупорные материалы, в частности бетон; стали строже относиться к отсутствию противопожарных подручных средств; «инсулы» (жилые дома) стали опоясывать пешеходными ярусами (так называемые «porticus»). В дальнейшем каждый, кто намеревался использовать для приготовления пищи очаги с открытым огнем (жаровни и прочее), рисковал нарваться на очень серьезное наказание со стороны властей. Для приготовления пищи организовали коллективные кухни.

Конечно же, эта «пожарная» планировка не украсила город, и многие писатели, как современники, так и более поздние, не выражали восторгов по поводу архитектуры Рима эпохи Нерона. Более того, перестройка города вызвала одно очень неприятное последствие: резко увеличилась плотность застройки и как результат (согласно утверждениям Тацита) — заоблачные цены на городскую землю, а следовательно, и на аренду жилья. С тех пор ничего не изменилось: сегодня в центре Лондона за пентхауз с видом на Гайд-Парк с вас запросят 84 млн. фунтов стерлингов. Как сказал Марк Твен: «Покупайте землю, потому что больше вам ничего не остается».

Многие проблемы современных городов зародились еще в древнем Риме. Уличное освещение, а точнее, его недостаточность или полное отсутствие — тому яркий пример. Скученные, высокие древнеримские инсулы загораживали солнечный свет днем; ночью же освещения не было совсем. Не было и системы адресации в современном понимании — адреса были описательными, например: «Лавка напротив источника воды у храма Юпитера». Те же, кто пускался в рискованный путь по темным ночным улочкам, должен был делать это в сопровождении рабов, несших факелы; и горе тому, у кого не было рабов-телохранителей.

Ювенал пишет, что прохожих ожидало много других опасностей: на головы их часто падал мусор, попросту выбрасываемый с верхних этажей зданий; на путников выливались нечистоты; незакрепленный в повозках груз мог травмировать, ушибить и даже убить прохожих — о безопасности никто не думал. Но самое страшное — уличный разбой.

«Даже когда вы заперли двери вашего дома или лавки, укрепили вход цепями; когда, вроде бы, все спокойно, обязательно найдется вор или грабитель, готовый прикончить вас ножом». Ювенал продолжает: «Казалось, все железо, производимое в Риме, идет на производство цепей и кандалов. Плуги, серпы и мотыги скоро будут недоступны».

Дело в том, что чем выше плотность населения, тем выше уровень преступности. Правило действует и поныне. Мы не знаем статистику по древнему Риму, но в Лондоне 2006-2007 гг. было совершено почти 700 тыс. преступлений. Из них 34 тыс. случаев грабежей и разбоев; 2500 преступлений с применением огнестрельного оружия; 1800 изнасилований и 125 убийств. Остальное — ДТП и кражи с проникновением в жилье.

Историк и писатель Светоний повествует о том, как император Август с совершенным умилением наблюдал за уличными потасовками, что говорит о равнодушии и безразличии древнеримских властей к этой стороне жизни тогдашнего общества. В общем, каждый был сам за себя. Вот типичное настенное объявление той эпохи:

«Из этой лавки выкраден медный котел. Тот, кто вернет мне эту вещь, получит награду в 65 сестерциев. Тот, кто приведет вора, также получит вознаграждение».

Криминальные хроники тех лет вторят Ювеналу и подтверждают картину повседневной, далеко небезопасной уличной жизни в древнем Риме: «Однажды один лавочник поставил фонарь на тротуар напротив входа в свое заведение. Проходивший мимо воришка вдруг схватил фонарь и бросился наутек. Торговец пустился в погоню, догнал вора и в завязавшейся драке подбил злодею один глаз». Другое сообщение гласит о еще более печальном событии -по сути, это эпитафия:

«Вечная память Юлии Реституте — несчастнейшей из людей. В свои десять лет у нее отняли жизнь из-за драгоценных украшений. Юлий Реститутус и Стация Пудентилла — любящие родители — написали это».