Моше Гончарок - Русский анархизм и евреи. XIX-XX век

При этом не принимается в расчет, что среди десятков тысяч бойцов махновской армии, естественно, были люди совершенно различных взглядов на еврейский вопрос. В штабе, реввоенсовете и культпросвете махновской армии была масса евреев; полевыми командирами были в основном русские и украинцы, но "выдрессированные" идейными анархистами так, что не только ни о каких погромах речь идти не могла, но, наоборот, неуклонно и непрерывно велась работа по разъяснению дикости и подлости антисемитизма тем крестьянам, что составили абсолютное большинство армии повстанцев. Рядовые партизаны, что высказывались в погромном духе, как правило, очень быстро покидали театр действий: или уходили к другим атаманам" позволявшим погромы и мародерство, либо их расстреливали махновские командиры.

Д-р Аня Маккаби-Иорш в своих воспоминаниях" настолько резко высказалась в адрес махновцев, что заставила автора этих строк связаться с ней. В воспоминаниях г-жи Иорш анархисты названы "бандитами батьки Махно", утверждается, что "во всех колониях знали, что бандиты Махно полностью вырезали всех обитателей первых еврейских колоний - Трудолюбовки и Нечаевки". Я процитировал г-же Иорш самые "сильные" места ее мемуаров и попросил указать источники такой информации. В ходе телефонного разговора выяснилось, что автор воспоминаний сама событий, описанных выше, не помнит, а опирается на рассказ матери. На вопрос, не могла ли мать перепутать махновцев с какими-нибудь другими отрядами, ответа не последовало. Я спросил, почему, в таком случае, написано, что о зверствах Махно "знали все". Г-жа Иорш сослалась тогда на "разные энциклопедии, где все это написано". Я спросил, о каких именно энциклопедиях идет речь, но ответа не последовало. Разговор я закончил тем, что процитировал строку из Краткой еврейской энциклопедии, из главы "Погромы": "Нестор Махно и другие главари движения решительно боролись с погромами и расстреливали погромщиков..Возражений со стороны автора мемуаров не было…

Публикация непроверенных данных - вещь обычная, и при этом необычайно вредная, ибо насаждает стереотипы массового сознания, расстаться с которыми далеко не просто. Такие действия не служат истине, а ведь докопаться до исторической правды - и есть задача, которую историк ставит перед собой.

Итак, обратимся к документам.

Говоря об отношении к данному вопросу участников махновского движения, мы имеем ввиду, прежде всего, опубликованные мемуары самого Н.И. Махно"; книгу П.Аршинова (Марина)"- и воспоминания начштаба махновской армии В.Белаша", о которых мы уже говорили во вступлении.

Из этих трех авторов наиболее полным исследованием является, с нашей точки зрения, книга Белаша, - по обилию приведенных документов, хранящихся в российских архивах, с этой работой не может сравниться до сих пор ни одна книга на тему о махновщине, изданная в России или на Западе.

Мемуары самого Махно, вышедшие в Париже, были отредактированы Волиным (Эйхенбаумом). В предисловии ко второй книге воспоминаний ("Под ударами контрреволюции") Волин пишет: "Моя редакторская задача сводилась исключительно к приданию запискам Махно минимально литературной формы… Добавлю, что Н.Махно обладал лишь элементарным образованием, а литературным языком не владел и в малой степени (что… не мешало ему иметь собственный литературный "стиль")… Лучше удаются ему описания живых событий".

Махно начинает свои воспоминания с первых месяцев, последовавших за освобождением из тюрьмы. Известно, что первыми действиями 28-летнего анархиста после возвращения в родное Гуляй-Поле стала организация "вольных коммун". Крестьяне и местные мещане, помнившие Нестора по событиям 1905-1908 гг. и наслышанные о том, что на каторге "длинноволосый мальчуган" участвовал во всех голодовках и прочих мероприятиях политзаключенных, сидел годами в карцерах, закованный в кандалы, - встретили его восторженно. (Интересно, что самые ярые враги Махно в своих воспоминаниях, вышедших в разное время в России и Европе, ни единым словом не опровергают того факта, что он действительно был народным героем обширнейших областей Украины на протяжении всех лет гражданской войны, и даже подтверждают это, хотя и нехотя, сквозь зубы). Феномен популярности Нестора среди самых широких слоев населения объясняется двумя моментами.

Во-первых, его активная, бескомпромиссная натура весьма импонировала широким массам крестьянства, особенно беднейшего и середняков, которых он призвал к войне против помещиков и дележу земли; кроме того, крестьяне видели в нем человека, способного объединить людей для борьбы с немецко-австрийскими оккупантами, хлынувшими на Украину и безбожно грабившими население. Озлобленные поборами и жесткими указами оккупационной власти, крестьяне потянулись к махновским ребятам, которых вначале и было то всего несколько человек- остатки некогда разбитой анархистской группы. Так, собственно, и началось махновское движение, через два года представлявшее собой грозную силу, временами достигавшую 80 тысяч пехотинцев, конницу, тачанки со спаренными пулеметами, артиллерию… Во- вторых, Махно, в отличие от абсолютного большинства украинских повстанческих вожаков, с самого начала выдвинул интернациональную программу, чем привлек нацменьшинства, в первую очередь евреев и греков, чьи колонии в огромном количестве имелись в районах действий махновской армии. Евреи видели в нем защитника от гайдамаков, петлюровцев, белых и прочих погромщиков. Еврейскому населению Гуляй-Поля было хорошо известно, что анархисты из "Союза бедных хлеборобов", куда входил Махно еще подростком, начали свою непосредственную деятельность с ликвидации местных черносотенцев.