Минас Багдыков - Арутюн Халибян

Первая встреча состоялась в 90-е годы XIX века в Феодосии, где он провел 10 дней, ежедневно встречаясь с маринистом. Иван Константинович был хлебосольным хозяином, встречая гостя, угощал утренним кофе. Вот что пишет Шахазиз об одном из таких утренних кофепитий: «Вошла госпожа, с ног до головы одетая в белое, нежная, блестящая, сверкающая. Айвазовский обратился к ней: „Голубушка! Привел гостей — угощай их. Налей по чашке кофе, со свежими сухарями, приготовленными с твоей особой любовью“. Госпожа, которая обычно мало разговаривала, больше слушала, сегодня была оживлена, много говорила, и это обстоятельство еще больше оттеняло ее красоту». Вторая встреча с Иваном Константиновичем состоялась в 1895 году в городе Нор-Нахичеване, когда он вместе с женой прибыл для встречи с католикосом Мкртычем Хримяном. Именно в эту встречу Иван Константинович подарил епархиальному училищу картину «Корабль в море, попавший в бурю».

26 сентября 1887 года художественная общественность России торжественно отмечала 50-летие творческой деятельности знаменитого художника-мариниста.

Иван Константинович и его жена поселились в гостинице «Ростов». Он очень постарел, но не лишился своей живости. Ходил уверенно, по своей привычке много говорил, смеялся. Госпожа не потеряла своей красоты, но несколько располнела. В числе 500 приветственных телеграмм было письмо конференц-секретаря Академии художеств, в котором преданная поклонница таланта мариниста — жительница Ростова-на-Дону А. Лебедева просила: «Крайне интересуюсь, чтобы прилагаемые от моего имени письма и подарок в особой посылке были вручены глубокоуважаемому юбиляру — Ивану Константиновичу Айвазовскому в день самого праздника».

В лице Айвазовского мы имеем дарование, быть может, случайно проявившееся в живописи; при других обстоятельствах оно могло бы обнаружиться и в музыке или в какой-либо другой отрасли искусства.

Иван Константинович Айвазовский тяжело пережил резню армян 1895–1896 годов, организованную турецким султаном Абдул Гамидом. Айвазовский выразил гневный протест против варварства турок. В знак этого он бросил в море все свои турецкие ордена и заявил турецкому консулу: «Ордена, данные мне твоим кровавым хозяином, бросил в море. Вот ленты, пошли ему. Если хочет, пусть и он мои картины выбросит в море. Мне не жаль».

Спустя несколько дней для оказания помощи бедным армянам он выслал на адрес русского консула в Константинополе еще 3000 франков.

В помощь армянам, спасшимся от резни, И. К. Айвазовский организовал в Одессе выставку своих работ, на которой было выручено 2000 рублей. Эти средства он разделил пополам между терпящими притеснение от турецких властей армянами и греками.

Им была написана картина «Резня армян в Трапезунде в 1896 году».

Иван Константинович Айвазовский был первым, кто высоко поднял репутацию армянского художника в истории новейшего времени, был знаменитым маринистом, ярким, многокрасочным выразителем водной стихии, изысканным поэтом моря. Его выдающееся творческое наследие по достоинству вошло в золотой фонд мировой культуры, а сама жизнь и многогранная общественная деятельность явились замечательным воплощением вековой органической связи армянской и русской культурных традиций.

Родину свою, город Феодосию, художник прославил во множестве своих вдохновенных полотен, очаровательных по краскам и общему колориту. Айвазовский за свою жизнь написал пейзажи всех морей Европы, но с наибольшей нежностью, с преданной любовью и восхищением красотами воды художник творил картины, изобразившие Черного моря воды.

И. К. Айвазовский, незадолго до кончины составил завещание, согласно которому 50 тысяч рублей было передано Феодосийской армянской церкви Сурб Саркис. Столько же школе при ней.

19 апреля 1900 года Иван Константинович Айвазовский на 83-м году жизни скончался во время работы над картиной «Взрыв турецкого корабля», сохранив, как пишут современники, «до конца своих дней бодрость, свежесть художественного вдохновения».

Последней волей художника было похоронить его в ограде армянской церкви Святого Саркиса (Святого Сергия) в Феодосии. На мраморном надгробии в форме саркофага на грабаре написаны слова древнего армянского историка V века Мовсеса Хоренаци: «Рожденный смертным, оставил о себе бессмертную память».