О Рогова - Богдан Хмельницкий

Чигирин со всем прилегающим к нему округом назначался в вечное владение гетмана.

Когда король подписал трактат и Хмельницкий увидел эту подпись, он тотчас принял присягу королю и затем пожелал упасть в его ногам. Стоявшие вокруг него полковники заволновались.

- Не пустим тебя, батько, не пустим! - кричали они. - Ляхи заберут тебя и не отдадут нам. Оставьте кого-нибудь из ваших панов в залог! кричали они присланным комисарам, - без заложников ни за что не пустим батька.

Пан Любомирский согласился остаться заложником и свидание гетмана с королем состоялось.

Хмельницкого сопровождала сотня знатнейших казаков и он с достоинством вошел в королевский шатер, держа себя почтительно, но свободно. Король этого не ожидал и немного смутился. Хмельницкий стал на одно колено и произнес длинную речь. В ней он старался выяснить, что только обстоятельства, от него не зависящие, вынудили его вести войну; сам он никогда бы не поднял оружия против короля, если бы паны не угнетали народ.

Король слушал его с удивлением, он не предполагал такого красноречия в простом казаке. Боясь чем-нибудь уронить свое королевское достоинство, он ничего не ответил Хмельницкому и только протянул ему руку. Гетман почтительно поцеловал ее.

Подканцлер Сапега отвечал гетману от имени короля:

- Его величество в своей бесконечной милости забывает все прошлое, прощает все вины казаков, если только впредь они будут верны своему королю и постараются принести пользу своему отечеству.

После речи Сапеги гетман откланялся.

На другой день оба войска снялись с лагеря. Король пошел во Львов, а Хмельницкий с ханом пошли к Збаражу.

Осажденные более двух месяцев томились в осаде. Когда казаки принесли им весть о заключении договора и о конце войны, они не хотели этому верить, думая, что это новая хитрость Богдана. Они принуждены были выплатить часть выкупа хану и тогда татары ушли, уводя с собой более пятнадцати тысяч пленных.

Однако, договор, заключенный с поляками, не мог быть прочен. Расходившиеся страсти не так легко было унять. Казацкие загоны и польские отряды бродили еще повсюду, грабили и жгли села, мучили и убивали мирных жителей. Татары, вместо того, чтобы уйти в степь, как было сказано в договоре, разошлись по всей стране, опустошали ее, набирая пленников без разбора и между поляками, и среди казаков. На Волыни продолжалась также борьба казаков с панами, а в Литве Гонсевский и Радзивилл выступили против казацких загонов: Гонсевский против Подобайлы, а Радзивилл против Кречовского. И Подобайло, и Кречовский были разбиты. Кречовского раненого, полуживого взяли в плен и он с отчаяния бился головой о дерево до тех пор, пока не умер.

Условия Зборовского договора ни с той, ни с другой стороны не соблюдались. Киевского митрополита не допустили в сенат, а Хмельницкий, вместо сорока тысяч, должен был удержать их вдвое больше, так как никто из хлопов не хотел служить панам, все хотели остаться вольными казаками. Панов, возвратившихся в свои имения, хлопы не пускали, несмотря на то, что гетман строго наказывал виновных. Положение гетмана становилось крайне затруднительным; ему хотелось угодить панам, и в то же время он должен был подчиняться народной воле. Он серьезно стал думать о сношении с Москвой и послал надежных людей в Московское государство.

22. ПОД БЕРЕСТЕЧКОМ

Чолом пане, наш гетьмане, чолом, батьку наш

А вже нашого товариства багацько не маш!

Ой як же ви, панове молодцi, ой як ви ставали

Що ви свое товариство на вiкi втеряли?

Прошло почти два года, а волнения в Украине все не унимались. В начале февраля 1651 года Потоцкий и Калиновский, вернувшиеся из плена, снова получили начальство над тридцатью тысячами кварцяных жолнеров. Они отправились с этим войском в Подолию и стали: Потоцкий под Каменцом, а Калиновский у Бара. Они рассылали универсалы жителям, что будут только усмирять волнения и разгонять загоны, но ни казаки, ни обыватели им не верили. Казацкий полковник Нечай собрал до трех тысяч войска и двинулся на Бар, не обращая внимания на запрещение воеводы брацлавского Ляндскоронского. В местечке Красном, не доходя Бара, Нечай остановился, чтобы справить масленицу. Он любил погулять и выпить и не хотел пропустить удобного случая. Казаки предостерегли его: "Гей, пане Нечаю, как бы ляхи не пронюхали!"

- А вот я пошлю моего доброго хлопца сотника Шпака, пусть сидит в Ворошиловке, стережет ляхов и, как увидит их, даст мне знать!