Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Ну а в те годы на многих крупных фабриках действовал Общероссийский рабочий союз Зубатова, который приобщал рабочих и к учебе, и к культуре, — но такую, более типовую для того времени фабрику Горький описать не мог. Не получился бы его роман на такой фабрике.

Что же, беспросветна и безвыходна была жизнь в описанной рабочей слободке?

Вроде нет. Вот Павел Власов начал было правильный путь:

И в отношении к матери было что-то новое: он иногда подметал пол в комнате, сам убирал по праздникам свою постель, вообще старался облегчить ее труд. Никто в слободе не делал этого.

Однажды он принес и повесил на стенку картину — трое людей, разговаривая, шли куда-то легко и бодро.

— Это воскресший Христос идет в Эммаус! — объяснил Павел.

Матери понравилась картина, но она подумала: «Христа почитаешь, а в церковь не ходишь…»

Все больше становилось книг на полке, красиво сделанной Павлу товарищем-столяром. Комната приняла приятный вид. Он говорил ей «вы» и называл «мамаша» [34].

Но одновременно Павел Власов подпадает под влияние социалистов. С чего они начинают охмурять его? Читаем…

Звучный голос сливался с тонкой, задумчивой песней самовара, в комнате красивой лентой вился рассказ о диких людях, которые жили в пещерах и убивали камнями зверей. Это было похоже на сказку.

Понятно. Естественная история по Дарвину. Мол, не Бог создал человека, а обезьяны. Интересно еще и то, что эти «наставники» апеллируют вовсе не к тому, что рабочие живут плохо материально. Вот что говорит главный «наставник», хохол по фамилии Находка:

Сытых немало, честных нет! Мы должны построить мостик через болото этой гниючей жизни к будущему царству доброты сердечной, вот наше дело, товарищи!

Ну а его подельник, известный слободе сын вора Даниды, добавляет:

— Пришла пора драться, так некогда руки лечить! — глухо возразил Весовщиков.

Постепенно эти социалисты разворачивают в поселке свою деятельность, печатают листовки. А что же слободские, рабочие? Читаем:

Пожилые люди, имевшие на фабрике хороший заработок, ругались:

— Смутьяны! За такие дела надо морду бить!

И носили листки в контору. Молодежь читала прокламации с увлечением:

— Правда!

Большинство, забитое работой и ко всему равнодушное, лениво отзывалось:

— Ничего не будет, — разве можно?

Но листки волновали людей, и, если их не было неделю, люди уже говорили друг другу:

— Бросили, видно, печатать…

А в понедельник листки снова появлялись, и снова рабочие глухо шумели. В трактире и на фабрике замечали новых, никому не известных людей. Они выспрашивали, рассматривали, нюхали и сразу бросались всем в глаза, одни — подозрительной осторожностью, другие — излишней навязчивостью [34]

Н-да… Как-то подловато выглядит вся эта социалистическая агитация.

Подловато, гнусно выглядят социалисты в этом «евангелии» социализма от Максима Горького.

И в истории с «болотной копейкой» — вместо того, чтобы вести с дирекцией переговоры, добиться приемлемых для обоих сторон условий и вместе сделать доброе дело, осушить болото, сразу — буза и стачка. Притом ведь у Горького как было: рабочим-то и не жалко эту копейку на осушение болота, но именно социалисты подбивают рабочих на стачку — сразу, без переговоров.

И понятно, что главное для них, для социалистов, — разжечь ненависть. И, хуже того, добиться крови — в разговорах между собой они прямо об этом говорят.

Вот и «милейший главарь» Андрей Онисимович Находка приоткрыл личико:

— За товарищей, за дело — я все могу! И убью. Хоть сына…

— Ой, Андрюша! — тихо воскликнула мать. Он улыбнулся ей и сказал:

— Нельзя иначе! Такая жизнь!.. [34].

А оказывается и убил уже — пока еще не сына своего, а заводского табельщика, который предлагал ему образумиться.

Вся философия этих «спасителей мира» крутится вокруг того, что из души русского человека надо изгнать Иисуса Христа (социалисты и их вожаки точно понимают, что именно он, Христос, главная препона на их пути!) и заменить Христа в душе неким «богом-другом» (так Андрей Онисимович его называет), а по существу — заменить истинного Бога иллюзией о грядущем всеобщем рае на Земле, без Бога и против Бога.

В общем, мерзко все это читать!

И несчастную мать, Ниловну, уловили в свои сети эти заблудшие души. А ведь ей сердце-то с самого начала верно подсказывало, что мрак и ужас за всем этим стоят: