Борис Григорьев - Швеция под ударом. Из истории современной скандинавской мифологии

Кстати, даже ПК-95 вынуждена была — хоть и косвенно и осторожно — высказать ряд критических замечаний в адрес своих военных. В первом случае основанием для критики послужило предоставление в распоряжение комиссии неоднозначно интерпретируемых фактов и доказательств: зачастую военные моряки не могли с уверенностью отличить шумы рыбацких судов от шумов подводных лодок, из-за чего достоверность инцидентов в район Аскё и Данцигер Гатт выглядела весьма сомнительной. Но только не для военных: они браво доложили, что нарушителями шведских территориальных вод являлись суда, принадлежащие странам Варшавского договора.

• Почему ПК-95 были предоставлены материалы только военно-морской разведки, и по каким причинам «за бортом» остались материалы общевойсковой и авиационной разведок?

• Чем руководствовались ВМС Швеции, высылая в район Мюсинген и во многие другие районы собственные подводные лодки, «имитирующие действия нарушителей», и почему такие случаи были включены в статистику обнаружения НПО?

По сведениям капитана 1 ранга Нильса-Уве Янссона, «лодки-нарушители» стали привлекаться к учениям с 1995 г. именно в тот период, когда волна шпиономании в Швеции стала утихать и количество загадочных инцидентов с участием НПО стало резко уменьшаться. О статистической чистоте феномена в таком случае вообще говорить не приходится. В состоянии ли обычный швед — потенциальный свидетель — отличить шведский перископ от советского?

• Как могло произойти, что ВМС Швеции в 1990 г. опубликовали в СМИ фотографию «незаконной подводной деятельности в районе Эрнгрунда», на которой, как позже выяснилось, не было изображено ничего, кроме пустынного морского дна? В 1991 г. военные выступили с опровержением собственной версии, но кто его заметил год спустя?

• Насколько надежны могут быть доказательства военных, основанные на данных магнитометрических систем обнаружения подводных лодок 37 37 Магнитометрическая система обнаружения — аппаратура, фиксирующая возмущения магнитного поля Земли, связанные с присутствием подводных лодок. ?Даже профессор Гримвалль вынужден был признать, что датчики этой аппаратуры, расставленные в шхерах Ваксхольма, часто срабатывали от сотрясений, вызванных движением электричек в районе побережья.

• Почему за 15 лет бомбежек и преследований с суши, моря и воздуха шведским военным не удалось поднять на поверхность или потопить ни одной чужой подводной лодки? Между тем за время второй мировой войны с помощью средств, явно уступающих тем, которые находились в распоряжении шведских ВМС все эти годы, в водах Балтики было потоплено 46 подводных лодок. Почему? А потому, вероятно, что либо подводных лодок вообще не было, либо шведы сознательно «молотили» воду и морское дно.

• Почему ПК-95 не приняла во внимание наличие в шхерах представителей животного мира вроде тюленей, морских свиней, нерп, выдр, норок и т. п., издающих звуки, напоминающие шумы кораблей? А постоянно выбрасываемые на берег трупы дельфинов? А случай с появлением в 1978 г. кашалота в балтийских водах?

Формально ПК-95 не была в своих выводах относительно истинных виновников нарушений настолько категорична, как ПК-82, однако на практике члены комиссии не удержались от соблазна поэксплуатировать прежние обвинения, адресованные восточным соседям. Например, ее председатель Ханс Г. Фошберг официально заявил: «Все члены комиссии считают, что только у Советского Союза имеются рациональные мотивы для нарушения суверенитета Швеции» 38 38 Профессор умалчивает, какими «рациональными мотивами» все эти годы руководствовались шведские военные и политики — авторы мифов о НПО в территориальных водах Швеции. . И тут же на всякий случай оговорился, что и шведское, и советское (русское) правительство стремятся к уменьшению напряженности в балтийском регионе.

ГГ спрашивает, какие могут быть у страны, стремящейся к снижению напряженности, рациональные мотивы для подобных акций, особенно после инцидента в Карлскруне, из-за которого ее престиж и без того уже сильно пострадал? Ответа на этот вопрос в официальном Стокгольме пока никто не дал.

В результате, как констатирует ГГ, постоянные неподтвержденные заявления о «подводных нарушениях» границ и «бездоказательные подозрения» на протяжении многих лет стали составной частью шведской официальной политики безопасности.