Валуев Валерьевич - Лишенцы в системе социальных отношений

16 ноября 1934 г. вопрос «о подготовке и ходе выборов в Западной области» рассматривался на заседании Всероссийской Центральной избирательной комиссии. В результате было принято постановление, в котором, в частности, отмечалось, что при проведении перевыборной кампании в Западной области «списки лиц, лишённых избирательного права своевременно не вывешивались, в списки лишенцев вносились умершие, несовершеннолетние, в тоже время в эти списки не включались кулаки, бывшие торговцы и т. п. (Мглинский, Суражский районы)». В связи с этим Центральная избирательная комиссия предложила областной избирательной комиссии «принять срочные меры к исправлению имеющихся извращений избирательного законодательства и обеспечить быстрейшее рассмотрение всех поступивших жалоб и ходатайств на неправильное лишение избирательного права» [220].

В ходе перевыборной кампании 1934–35 гг. в списки лишенцев в сельских местностях Западной области было внесено 28 566 человек, что составило 1,2 % от числа взрослых граждан. При этом впервые на первом месте по численности оказалась категория лиц лишённых избирательных прав за применение в хозяйстве наёмного труда. Таковых насчитывалось 10 616 человек, что составляло 37,2 % от общего количества лишенцев. Далее следовали члены семей лиц, лишённых избирательных прав, находящиеся у них на иждивении — 6 059 человек (21,2 %), священнослужители — 2 845 (9,9 %), частные торговцы и посредники — 2 797 (9,8 %), лица, «живущие на нетрудовой доход» — 2 594 9,1 %), бывшие полицейские — 1 245 (4,4 %), осуждённые — 1 242 (4,3 %), умалишённые и подопечные — 1168 (4,1 %) [221].

Значительно уменьшилось по сравнению с выборами 1930–31 гг. и количество лишенцев в городах и посёлках Западной области. В кампанию 1934–35 гг. здесь в списки лиц лишённых прав голоса было внесено 7 908 человек, или 1,8 % от общего количества взрослого населения [222]. В целом по Западной области в перевыборы 1934–35 гг. было зарегистрировано 36 474 лишенца, что составило 1,3 % от общей численности взрослого населения [223].

Подводя итоги очередной избирательной кампании, областное руководство констатировало «резкое снижение % лишенцев». При этом указывалось, что «уменьшение идёт главным образом за счёт выехавших за пределы области, а также восстановленных за отчётный период в 1931–35 гг.» [224].

Ситуация с лишением избирательных прав в Западном регионе РСФСР и в частности на Смоленщине соответствовала основным направлениям политики республиканского и союзного руководства в этой области. Губернские власти в 1920-х гг. стремились точно исполнять требования Российского и Союзного законодательства в области лишения прав голоса. Вместе с тем, нечёткость формулировок Конституций и избирательных инструкций, а также стремление некоторых местных руководителей добиться высоких показателей в деле лишения избирательных прав, приводили к регулярным и частым нарушениям закона при составлении списков лишенцев.

Общее число лиц, лишённых избирательных прав в сельских местностях Смоленской губернии всегда было в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. Вместе с тем с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. процент городских лишенцев на Смоленщине был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. Резкое сокращение числа городских лишенцев на Смоленской земле произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже — с 1931 по 1934 гг.

Объяснялось это особенностями социальной структуры местного городского населения. Значительную часть жителей небольших городов и посёлков Смоленской губернии, а затем Западной области составляли мелкие и средние кустари-ремесленники, и торговцы, т. е. представители «нетрудовых классов», подлежащие лишению избирательных прав. В 1926–1930 гг., в условиях ломки НЭПа, многие из них вынуждены были закрывать собственное производство или торговлю и переходить на работу в государственные структуры. Но получить избирательные права они могли лишь после пяти лет занятий «общественно-полезным трудом». Поэтому массовое восстановление городских лишенцев Западной области в правах голоса началось уже после «великого перелома».

Смоленская деревня, в свою очередь, отличалась крепкими патриархальными устоями и развитыми общинными связями. Стремление власти лишить прав голоса того или иного зажиточного крестьянина встречало упорное сопротивление со стороны его односельчан. Нередко за сельских лишенцев вступались даже низовые органы власти и избирательные комиссии. С этим и связано то, что даже в разгар коллективизации процент сельских лишенцев в Западной области оставался сравнительно низким.