Михаил Серяков - Радигост и Сварог. Славянские боги

Рис. 45.Космогонический сюжет на хорезмийских флягах из Кой-Крылган-калы, IV–III веков до н. э // Рапопорт Ю. А. Космогонический сюжет на хорезмийских сосудах // Средняя Азия в древности и Средневековье. М., 1977

Был он хорошо известен и другим иранским народам. Согласно иранскому «Бундахишну», первым из птиц был сотворен грифон, имеющий три природы, являющийся в силу этого главой-рату для пернатых. Необходимо подчеркнуть, что в иранской традиции это мифическое животное могло иметь и важную космогоническую функцию. При раскопках хорезмского храма-мавзолея Кой-Крылган-калы были найдены две фляги IV–III веков до н. э. с одним и тем же изображением (рис. 45). Вверху всей композиции был помещен грифон, а под ним — фантастическая птица, состоящая из трех элементов: головы серого гуся, спина которого переходит в мужскую голову с усами и бородой, а грудь — в женскую голову. Ю. А. Рапопорт, посвятивший анализу этого изображения специальное исследование, на обширном материале показал момент сотворения мира. Согласно его мнению, на анализируемом изображении огонь-грифон собирается расчленить гусеобразное Первобожество, в результате чего и возникнет упорядоченный космос в виде трех миров. Исследователь отмечает: «Итак, имеются основания видеть в грифоне (птица Сайна?) воплощение хварна (мистическое олицетворение благополучия и верховной власти. — М.С.) и предположить, что огненное начало, которое он олицетворял, могло рассматриваться как орудие творения» (Рапопорт Ю. А. Космогонический сюжет на хорезмийских сосудах // Средняя Азия в древности и Средневековье, М., 1977, с. 66).

По всей видимости, этот мифический образ и был заимствован нашими далекими предками именно из индоиранского мира. Б. А. Рыбаков отмечал: «Итак, грифоны, идущие из глубины веков, древние «собаки Зевса» и стражи сокровищ, стали известны славянам еще в 1 тысячелетии до н. э., за полторы тысячи лет до турьего рога из Черной Могилы. В X в. образ этого мифического существа возрождается для изображения исполнителя высшей воли; иногда он раздваивается для того, чтобы показать всестороннюю эманацию его силы. После крещения Руси он продолжает существовать в прикладном искусстве горожан XI–XIV вв. Княгини и боярыни средневековой Руси носили короны с грифонами, колты с грифонами и семарглами, а простые горожанки привешивали в какие-то праздники привески с грифонами и двуглавыми птицами.

Грифоны широко применялись и в церковном искусстве. В киевской Софии, кафедральном соборе всей Руси, огромные фресковые изображения грифонов есть в обеих башнях западного фасада. В южной башне два больших медальона с орлиноголовыми грифонами размещены по сторонам медальона с крестом» (Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси, М., 1988, с. 630).

Славянская средневековая традиция вслед за переданной через византийское посредничество античной традицией восприняла описание внешнего вида грифонов и их локализацию в Индии: «Грифъ звѣрь j наговичь jменуется (…) плоть имать звѣрскую j птичію глава птичія (…) Во jндійской земли есть птица гривъ зовут велми страшна (…) четыре у ней ноги, ногти кривы, спина черна, а сверху аки вишневъ, а спреди по инымъ странамъ аки бѣлъ. Глава (…) аки у орла, очи (…) аки огнь (…) а злата они выгребаютъ во jндійских землях» (Белова О. В. Славянский бестиарий, М., 2000, c. 93). Сохраняется у них и функция охраны золота: «i подле того острова лежит златая гора, того оубо злата никтоже может взятии ради драконовъ и грифаловъ, тѣ бо того злата стрегутъ» (там же). В другом случае др.-гр. γρυφ переводилось на славянские языки как «грипсосъ», которая воспринималась как огромная мифическая птица, собирающая крыльями солнечную зарю: «Грипсосъ ест птица велиіа оть вьсѣхь птиць летешихъ. таже ест въ Индіи земли въ рѣцѣ индисце. i егда синеть слнце въ гльбину водьную и покажеть се зара сльначну. Такождѣ станеть и другы грипсосъ протіву ему и събирають зару слначну и глють: пріды, светодавче, даждь миру светъ, якоже дадѣ и бжсатьво». Это представление проникает и в народную традицию, в результате чего на Украине было зафиксировано представление о грифе, заслоняющем крыльями солнце и летающем без отдыха сорок дней. В славянской традиции грипсос также символизировал собой архангела Михаила и Богородицу: «Якоже стоить грипсос. тако и архаггле михаилъ. и ста бца за миръ христіянскы» (там же, с. 92). С обоими христианскими персонажами грипсос соотносится именно в их охранительной функции, причем в народной традиции, как неоднократно отмечалось исследователями, архангел Михаил обладал достаточно ярко выраженными солярными чертами, являясь в определенной степени «наследником» языческих солярных божеств.